Путешествие

Месяц раджаб [20 октября — 18 ноября 1183 г.]; когда Аллах позволил нам участвовать в его благословении.

Его молодой месяц появился в ночь на четверг, соответствующий 20 октября, по свидетельству большого числа паломников, «соседей Аллаха», и шарифов, жителей Мекки. Они сообщили, что видели его на пути умра, у горы Куайкиана и у горы Абу Кубайс. Их свидетельство было подтверждено перед эмиром и кадием; но никто из святой мечети его не видел.

Для жителей Мекки этот благословенный месяц является временем наиболее величественных церемоний, их самых больших праздников. Они никогда не пренебрегали этим, ни прежде, ни в наши дни. Обычай этот передавался от предков к потомкам и восходил /129/ ко временам язычества. Ибо они называют его «удаляющим острие» [копья], так как в нем запрещено сражаться. И он — месяц Аллаха, «глухой», как сообщается о нем в хадисе о пророке Аллаха — да благословит его Аллах и приветствует!

А умра, совершаемая в раджаб, у них — сестра вакфа[205] в Арафате, ибо они празднуют в нем праздник, о подобном которому не было слыхано. Люди спешат на него изо всех ближних местностей и собираются в столь большом числе, счесть которое может только Аллах, всемогущий он и великий. Всякий, прибывающий в Мекку, наслаждается зрелищем, которое он вспоминает с удивлением и восхищением. Мы были там свидетелями того, что невозможно описать. Главное в нем приходится на ночь, в которую восходит молодой месяц, и утро, следующее за ней. Подготовка к нему начинается за несколько дней. Мы дадим краткое описание того, что мы видели.

После полудня в среду, в вечернее время, когда ожидают появления молодого месяца, мы увидели, что улицы и переулки Мекки заполнены паланкинами, укрепленными на верблюдах и закрытыми, одни из них различными шелковыми материями, другие — тонкими льняными, сообразно достатку и благосостоянию их владельцев. Каждый стремился к изысканности и заботился об этом по мере своих возможностей. Все направились в ат-Таним, место сбора совершающих умра. Затем эти паланкины влились в узкие переулки и кварталы Мекки, а верблюды под ними были украшены различными украшениями. И хотя они не были жертвенными животными, они были увешаны великолепными полосами украшений, шелковых и других; иногда покровы, находящиеся на паланкинах, опускались до самой земли.

Самым замечательным из них, который мы видели, был паланкин благородной Джуманы, дочери Фулайты, тетки эмира Муксира с отцовской стороны, ибо края его покрова влачились по земле. И кроме него — паланкины жен эмира и жен его предводителей и другие паланкины, число которых я не мог определить, будучи бессилен их сосчитать. Они появлялись на спинах верблюдов, подобные шатрам, и, глядя на них, казалось, что это разбит лагерь /130/ с прекрасными разноцветными сооружениями.

В эту ночь, на четверг, не осталось в Мекке человека из ее обитателей или «соседей Аллаха», который не вышел бы совершить умра[206]. И мы были среди тех, которые отправились, стремясь получить благословение в эту величественную ночь. Мы с трудом пробились к мечети Айши из-за давки и заторов на дороге, созданных паланкинами.

Повсюду по обеим сторонам дороги были зажжены огни, свечи горели и между передними ногами верблюдов с паланкинами знатных женщин Мекки, служа для них отличительными знаками. Мы совершили умра, сделали обходы и исполнили сай между ас-Сафой и ал-Марвой[207]. Тем временем прошла часть ночи. И повсюду мы видели лампы и огни и множество мужчин и женщин в их паланкинах. Из-за тесноты нам пришлось протискиваться между их паланкинами и ногами верблюдов, и паланкины ударялись друг о друга.

Мы провели здесь одну ночь, самую необыкновенную из ночей этого мира. Неудивительно, что тот, кто видел своими глазами и созерцал это чудо, мог бы сказать, что оно напоминает зрелище сборища в день Страшного суда из-за множества людей в священных одеждах, возглашавших «лаббайка» и смиренно обращавшихся к Аллаху всемогущему и великому. А почитаемые горы, находящиеся по обе стороны дороги, так отвечали им своим эхом, что оглушали. Торжественность этого зрелища увлажняла глаза, смирение смягчало сердца.

В эту ночь священная мечеть вся была заполнена лампами, излучавшими свет. А когда эмир убедился, что месяц стал виден, он приказал бить в барабаны и литавры и трубить в трубы, чтобы возвестить наступление праздничной ночи.