Путешествие

Проповедник умолк, [ожидая], когда они закончат. Затем он возобновил свою проповедь, произнося различные благочестивые призывы. Когда он дошел до упоминания древнего Дома, да почтит его Аллах, он обнажил свои руки, указав на него (Дом). Он упомянул также Земзем и ал-макам, указав на них своими двумя пальцами. Он закончил проповедь прощанием с благословенным месяцем и повторением своего приветствия. Затем он призвал благословение на халифа и тех эмиров, которых обычно при этом упоминают. Затем он сошел, и это большое собрание окончилось. Проповедника находили остроумным и искусным, но его увещевания не проникли в души, как можно было надеяться: благочестивые призывы, так как они шли лишь от языка, проходили мимо ушей. Повторяли, что значительные лица этого собрания, такие, как кадий и некоторые другие, имеют право участия в торжественной трапезе и угощении сладостями, следуя обычаю, принятому на этих собраниях. Отец проповедника сделал большие затраты на трапезу этой ночи, сообразно сказанному.

Затем наступила ночь на 25-е [11 января 1184 г.], в которую ханифитским имамом было завершено [чтение Корана]; он подготовил для этого своего сына, по возрасту примерно равного первому упомянутому проповеднику. Имам-ханифит окружил своего сына в эту ночь большой пышностью. Были принесены четыре канделябра со свечами различных видов: одни — с древовидными разветвлениями, унизанными всевозможными свежими и сухими фруктами, другие — без /151/ ответвлений. Они были выставлены в ряд перед его хатимом, на верху которого были положены балки и доски. И все это было увенчано лампами, факелами и свечами. Весь хатим был освещен так, что в небе образовалась большая световая корона. Были принесены свечи в медных канделябрах и поставлен михраб из резного дерева. Его верхняя окружность вся была [украшена] свечами. Свечи в их канделябрах обрамляли его, окружая ореолом света.

А напротив хатима воздвигли кафедру, также покрытую разноцветным покрывалом. Скопление людей для созерцания этого великолепного зрелища было еще большим, чем при первом празднестве. Упомянутый мальчик завершил (чтение Корана), затем прошел от своего михраба к кафедре, влача за собою полы своих почетных великолепных одежд. Он поднялся на кафедру, сделал присутствующим приветственный знак и начал свою проповедь спокойно и кротко; тон ее [свидетельствовал о его] истинной скромности. И казалось, что осанка его, несмотря на юный возраст, была степеннее, чем у первого [проповедника], и более смиренной; увещевания его — более красноречивы, а призывы его — более полезны.

А чтецы Корана выстроились перед ним по описанному порядку и во время перерывов проповеди торопливо читали. Он умолк, пока они завершали чтение стихов, выбранных ими из Корана, затем возобновил свою проповедь. Перед ним, на ступеньках кафедры, несколько служителей держали в руках канделябры со свечами. Один из них держал кадило, распространявшее запах своего курения, которое все время добавляли в него. Когда проповедник дошел до той части своей проповеди, где содержатся упоминания [имени Аллаха] и призывы к смирению, (служители] воскликнули тонкими голосами: «О господин! О господин!», повторив это три или четыре раза. И некоторые присутствующие присоединялись иногда к их голосам, пока проповедь, не закончилась и он не сошел с кафедры.

Имам последовал за ним и, согласно обычаю, предлагал угощение значительным лицам из присутствующих, или приглашал их в эту ночь в свой дом, или доставлял им угощение в их жилища. Затем наступила ночь на 27-е, то есть на пятницу, считая (начало месяца) с воскресенья [13 января 1184 г.]. И это была светлая ночь, блестящее завершение (чтения Корана); волнующая, полная сосредоточенность, мгновение, в которое можно найти у всевышнего Аллаха прием и надежду, /152/ ибо что же стоит тогда присутствие при заключительном чтении Корана в ночь на 27 рамадана за благородным ал-макамом, напротив величественного Дома? Это такое счастье, в сравнении с которым все другое значит очень мало, как и мало значат все прочие земли в сравнении с [землей] святилища.

Начинают готовиться к этой благословенной ночи и устраивать [празднество] за два или три дня до нее. Напротив хатима имама шафиитов ставят очень высокие деревянные перекладины, скрепленные по три крепкими подставками. Они составляют ряд, тянущийся поперек святилища почти до половины его, доходя до упомянутого хатима имама. Затем меж ними помещают длинные балки, прикрепленные на подставках; одни возвышаются над другими, пока не получатся три полных этажа. Верхний ряд образует длинная балка, усеянная гвоздями остриями вверх, торчащими один рядом с другим, как на спине дикообраза; на них укреплялись свечи. Два нижних этажа состоят из перекладин, где пробиты отверстия, расположенные рядом; в них помещены стеклянные лампы, в своей нижней части превращавшиеся в трубки.