Читаем Путешествие полностью

В этом месте много воды — в колодцах, которые питаются подземными источниками. Паломники находят здесь искусственный водоем, где скапливается дождевая вода, которую вычерпывают в один миг. Паломники, испытывая голод, наполняют руки бараньим мясом, совершая уже упоминавшиеся сделки. И нет лагеря, шатра или другого пристанища, где они не приобрели бы одного или двух баранов, сообразно возможности и состоянию [каждого]. Весь лагерь получает бедуинских баранов, и этот день делается днем большого праздника.

Таким образом, верблюды многих [паломников] переходят к погонщикам и тем другим лицам, которые пожелали их купить для облегчения своего пути. А что касается масла, меда и молока, то нет человека, который не сделал бы запасов и не употреблял бы их по мере своих нужд.

В этот день паломники сделали остановку, отдыхая до полудня понедельника. Затем они двигались половину ночи по упомянутому ранее правилу передвижения, и остановились утром во вторник 18 мухаррама, то есть 1 мая, в месте, называемом ал-Аджфур. А местность эта среди них известна, ибо она принадлежит к землям Джамиля и Бусайны, двух узритов[271]. Затем мы вновь пустились в путь, согласно обычаю, в полдень упомянутого вторника и остановились в ал-Байда ко времени вечерней молитвы. Затем ночью мы вышли оттуда, а утром в среду расположились в Заруде, — а это впадина, образовавшаяся в долине, занесенная песком. Там находится большая стена, которая окружает маленькие [строения] и подобна крепости; в этих краях ее называют замком. Здесь вода добывается из колодцев; она не чистая.

Мы совершили остановку утром в четверг, соответствующий 20 мухаррама, или 3 мая, в местности, называемой ас-Салабийа, где имеется сооружение, напоминающее разрушенную крепость, от которой не осталось ничего, кроме стены. А напротив нее находится большой искусственный бассейн с окружностью более широкой и глубокой, чем /207/ у других водоемов; туда спускаются по ступенькам, идущим с трех сторон. В нем было столько дождевой воды, что ее хватило на весь караван.

Тут находилась огромная толпа бедуинов, мужчин и женщин, которые устроили большой рынок, полный верблюдов, баранов, масла, молока и корма для верблюдов, и в этот день рынок бойко торговал.

От этого места до Куфы оставалось три таких стоянки, где весь караван мог бы утолить жажду: первая из них — Зубала, вторая — Вакиса, а третья — источник вблизи Куфы, питаемый водою Евфрата. Между названными местами имелись другие источники воды, но они не могли удовлетворить всех. А упомянутые три источника могли напоить и людей, и верблюдов; из них удобно было черпать воду. У такого источника, находящегося в ас-Салабии, мы наблюдали, как люди бросились к воде, что было страшным делом, похожим на взятие города или крепости во время войны. Подумай только, что здесь погибли, раздавленные толпой или сброшенные в воду ногами, семь человек, которые спешили получить воду, но пришли лишь к своей погибели. Да будет Аллах милостив к ним и простит их!

Утром следующего дня, в пятницу, мы остановились в месте, называемом Биркат ал-марджум (Пруд побиваемого камнями), а это — искусственный водоем, к которому проведен по возвышающемуся над ним участку земли канал, доставляющий воду с некоторого расстояния; он устроен с совершенством, показывающим широту возможностей [человека] и его могучие способности. Следы этого побивания камнями — на краю пути, где, как гордый холм, возвышается [груда камней], ибо каждый прохожий непременно должен бросить туда камень. Говорят, что один из правителей был здесь забросан камнями за проступок, который заслуживает этого, а там Аллах знает!

Здесь находятся многочисленные шатры бедуинов, которые в это время спешат принести необходимую провизию, чтобы продать ее паломникам. Искусственный водоем наполнен водой и все люди могут утолить там жажду, хвала [за это] Аллаху!

/208/ Бассейны, водоемы, колодцы и стоянки, расположенные от Багдада до Мекки, — следы деятельности Зубайды — дочери Джафара ибн Аби Джафара ал-Мансура, жены и двоюродной сестры Харуна ар-Рашида, чему она посвятила всю свою жизнь. После нее на пути остались полезные сооружения, необходимые службы, которыми пользовались все те, кто ежегодно направлялся ко всевышнему Аллаху, со дня ее смерти и до сего времени. Если бы не эти ее великодушные пожертвования, этим путем невозможно было бы следовать. Аллах обеспечит ей вознаграждение и будет доволен ее делами!

В субботу утром мы остановились в местности, называемой аш-Шукук (Расселина); там имеются два искусственных водоема, которые мы нашли наполненными чистой и прозрачной водой. Паломники вылили запасенную ими воду и заменили ее этой отличной водой, радуясь ее изобилию и вновь благодаря за это Аллаха. Один из водоемов так велик и имеет такую большую окружность, что пловец пересекает его лишь с большим трудом и усталостью. Глубина водоема здесь более чем в два кама; люди с наслаждением плавали в нем, стирали и чистили свои одежды; здесь для них был день отдыха от пути.

Перейти на страницу:

Похожие книги

История Железной империи
История Железной империи

В книге впервые публикуется русский перевод маньчжурского варианта династийной хроники «Ляо ши» — «Дайляо гуруни судури» — результат многолетней работы специальной комиссии при дворе последнего государя монгольской династии Юань Тогон-Темура. «История Великой империи Ляо» — фундаментальный источник по средневековой истории народов Дальнего Востока, Центральной и Средней Азии, который перевела и снабдила комментариями Л. В. Тюрюмина. Это более чем трехвековое (307 лет) жизнеописание четырнадцати киданьских ханов, начиная с «высочайшего» Тайцзу династии Великая Ляо и до последнего представителя поколения Елюй Даши династии Западная Ляо. Издание включает также историко-культурные очерки «Западные кидани» и «Краткий очерк истории изучения киданей» Г. Г. Пикова и В. Е. Ларичева. Не менее интересную часть тома составляют впервые публикуемые труды русских востоковедов XIX в. — М. Н. Суровцова и М. Д. Храповицкого, а также посвященные им биографический очерк Г. Г. Пикова. «О владычестве киданей в Средней Азии» М. Н. Суровцова — это первое в русском востоковедении монографическое исследование по истории киданей. «Записки о народе Ляо» М. Д. Храповицкого освещают основополагающие и дискуссионные вопросы ранней истории киданей.

Автор Неизвестен -- Древневосточная литература

Древневосточная литература
Манъёсю
Манъёсю

Манъёсю (яп. Манъё: сю:) — старейшая и наиболее почитаемая антология японской поэзии, составленная в период Нара. Другое название — «Собрание мириад листьев». Составителем антологии или, по крайней мере, автором последней серии песен считается Отомо-но Якамоти, стихи которого датируются 759 годом. «Манъёсю» также содержит стихи анонимных поэтов более ранних эпох, но большая часть сборника представляет период от 600 до 759 годов.Сборник поделён на 20 частей или книг, по примеру китайских поэтических сборников того времени. Однако в отличие от более поздних коллекций стихов, «Манъёсю» не разбита на темы, а стихи сборника не размещены в хронологическом порядке. Сборник содержит 265 тёка[1] («длинных песен-стихов») 4207 танка[2] («коротких песен-стихов»), одну танрэнга («короткую связующую песню-стих»), одну буссокусэкика (стихи на отпечатке ноги Будды в храме Якуси-дзи в Нара), 4 канси («китайские стихи») и 22 китайских прозаических пассажа. Также, в отличие от более поздних сборников, «Манъёсю» не содержит предисловия.«Манъёсю» является первым сборником в японском стиле. Это не означает, что песни и стихи сборника сильно отличаются от китайских аналогов, которые в то время были стандартами для поэтов и литераторов. Множество песен «Манъёсю» написаны на темы конфуцианства, даосизма, а позже даже буддизма. Тем не менее, основная тематика сборника связана со страной Ямато и синтоистскими ценностями, такими как искренность (макото) и храбрость (масураобури). Написан сборник не на классическом китайском вэньяне, а на так называемой манъёгане, ранней японской письменности, в которой японские слова записывались схожими по звучанию китайскими иероглифами.Стихи «Манъёсю» обычно подразделяют на четыре периода. Сочинения первого периода датируются отрезком исторического времени от правления императора Юряку (456–479) до переворота Тайка (645). Второй период представлен творчеством Какиномото-но Хитомаро, известного поэта VII столетия. Третий период датируется 700–730 годами и включает в себя стихи таких поэтов как Ямабэ-но Акахито, Отомо-но Табито и Яманоуэ-но Окура. Последний период — это стихи поэта Отомо-но Якамоти 730–760 годов, который не только сочинил последнюю серию стихов, но также отредактировал часть древних стихов сборника.Кроме литературных заслуг сборника, «Манъёсю» повлияла своим стилем и языком написания на формирование современных систем записи, состоящих из упрощенных форм (хирагана) и фрагментов (катакана) манъёганы.

Антология , Поэтическая антология

Древневосточная литература / Древние книги
Рубаи
Рубаи

Имя персидского поэта и мыслителя XII века Омара Хайяма хорошо известно каждому. Его четверостишия – рубаи – занимают особое место в сокровищнице мировой культуры. Их цитируют все, кто любит слово: от тамады на пышной свадьбе до умудренного жизнью отшельника-писателя. На протяжении многих столетий рубаи привлекают ценителей прекрасного своей драгоценной словесной огранкой. В безукоризненном четверостишии Хайяма умещается весь жизненный опыт человека: это и веселый спор с Судьбой, и печальные беседы с Вечностью. Хайям сделал жанр рубаи широко известным, довел эту поэтическую форму до совершенства и оставил потомкам вечное послание, проникнутое редкостной свободой духа.

Дмитрий Бекетов , Мехсети Гянджеви , Омар Хайям , Эмир Эмиров

Поэзия / Поэзия Востока / Древневосточная литература / Стихи и поэзия / Древние книги
Сказание о Юэ Фэе. Том 2
Сказание о Юэ Фэе. Том 2

Роман о национальном герое Китая эпохи Сун (X–XIII вв.) Юэ Фэе. Автор произведения — Цянь Цай, живший в конце XVII — начале XVIII века, проанализировал все предшествующие сказания о полководце-патриоте и объединил их в одно повествование. Юэ Фэй родился в бедной семье, но судьба сложилась так, что благодаря своим талантам он сумел получить воинское образование и возглавить освободительную армию, а благодаря душевным качествам — благородству, верности, любви к людям — стать героем, известным и уважаемым в народе. Враги говорили о нем: «Легко отодвинуть гору, трудно отодвинуть войско Юэ Фэя». Образ полководца-освободителя навеки запечатлелся в сердцах китайского народа, став символом честности и мужества. Произведение Цянь Цая дополнило золотую серию китайского классического романа, достойно встав в один ряд с такими шедеврами как «Речные заводи», «Троецарствие», «Путешествие на Запад».

Цай Цянь , Цянь Цай

Древневосточная литература / Древние книги