Путеводная звезда. Зачарованный замок

Это стекло за спиной вдруг треснуло и рассыпалось. Порыв ветра заставил поблекнуть золоченое убранство, всего на миг. Но Ханна успела заметить, как вместо отца мелькнула сгорбленная фигура в колпаке, а закрытые масками лица подернулись своей прежней мертвенной бледностью.

Всего лишь морок. Все в этом месте – сплошной обман.

Беги, Ханна.

В развевающихся шторах чудились притаившиеся тени. Поднявшийся ветер чуть не сбил ее с ног, но и задержал столпившуюся на крыльце толпу. За спиной шут сыпал проклятьями, поскользнувшись на колотом стекле. Деревьям в саду, очевидно, также был дан приказ ее задержать. Но в эту ночь их ветки двигались лениво, словно в полусне, так что до ворот Ханна добралась без помех.

На сей раз девочка не стала прикасаться к решетке. Стоило лишь бросить травинку наземь, и та мгновенно пустила корни, обвившись вокруг чопорных лилий.

Скорее, скорее.

Если все снова сорвется, другой попытки уже не будет.

Со стороны дворца по-прежнему доносился смех, музыка продолжала играть как ни в чем не бывало. Вот только высокой фигуры на крыльце не было видно. Что, если она внезапно появится за спиной?

Ворота таяли, как облитый кипятком сахар. Шут, прихрамывающий и утирающий сочившуюся кровью щеку, был уже совсем близко, и Ханна не стала дожидаться, пока проем расширится. Оставив на торчащих обломках пару лоскутов и больно оцарапав плечо, она увернулась от пытавшегося обвить ее лодыжку побега, еще, немного – и наконец вывалилась в рыхлый снег.

Она свободна?

Кое-как барахтаясь в сугробе, она отползла подальше, чтобы шут не успел ухватить и затащить ее обратно. Но когда обернулась, увидела только статую. Злобный оскал на лице, шутовской колпак съехал набок. Царапины на лице серебрились льдом, а одна нога так и застыла в воздухе, пытаясь сделать последний шаг. Вытянутую руку обвивал один из ростков разрыв-травы, и мраморная кожа под ней съеживалась, вздувалась старческими жилами.

Музыка смолкла, исчезли и разряженные гости, следившие за всем из многочисленных окон и с балконов. Дворец теперь казался совершенно пустым. Ни одного огонька. Как в тот день, когда они с отцом впервые переступили за порог.

Отец…

За пазухой холодила кожу подзорная труба. Ее Ханна выкрала у напившегося до беспамятства шута, тот ничего и не заметил. Единственное, что осталось на память. Быть может, она еще вернется? Даже самое страшное проклятье можно разрушить – проведя столько лет в плену у сказки, она еще не перестала в это верить.

Никто ее не преследовал. Брешь в воротах затянулась, хотя сама ограда выглядела же не такой солидной. Из кирпичной кладки то тут, то там начали крошиться камни, ржавчина на глазах разрасталась, разъедая блестевший под луной металл. Замок тоже ветшал, расплываясь туманной рябью. И скоро Ханна обнаружила, что сидит посреди пустоши, одна.

И расплакалась.

Все страшное уже позади.

Снежный шепот

Куда ей идти?

В старой-старой сказке, что рассказывала няня, три мудреца следовали за звездой. Той самой, что сияла сейчас над головой, окруженная радужными полукружьями. Утопая в сугробах, Ханна пробиралась между спящими деревьями, пыталась различить следы в расчерченных синими тенями узорах. Кого можно встретить в темном лесу? Пару раз она уже слышала в отдалении протяжный вой, а на деревьях то и дело попадались следы от чьих-то когтей. Дыхание замка все еще тянулось за ней зловещим шлейфом, и Ханна боялась оборачиваться. Лучше уж погибнуть в лесу от зубов волков, чем снова оказаться в том месте.

Башмаки то и дело увязали в рыхлом снегу, мороз пробирал до костей. Жаль, что она не догадалась захватить с собой какую-нибудь накидку, не до того было.

– Замерзла?

Ханна отшатнулась: показалось, что над ухом раздался голос шута. Но смех, раздавшийся в ночной тишине, не был ни мужским, ни женским.

– Замерзнет, замерзнет…

– Обледенеет и станет, как мы!

Словно сами деревья насмешливо пощелкивали, гудели и качали головой, когда она, шарахаясь от холодных прикосновений, пыталась выбраться с залитой луной поляны. Ледяные эльфы, про них слагали легенды – в дворцовой библиотеке целая полка была заставлена томиками с затейливым узором на обложке, так похожем на покрытую инеем кору. Те шутки ради заводили путников в чащу, где водили хороводы, оставляя на снегу легкие следы, будто проведенные пушистым пером. Воздух звенел от их звонких голосов, кожа сначала покраснела, а потом побелела под невидимыми ладонями. Наконец, Ханна так замерзла, что не могла более ступить и шагу.

Сбежала от мраморной кожи, чтобы взамен приобрести ледяную.

Над головой уже вилась поземка, укутывая ее снежной периной. Нестройный хор затянул колыбельную, от которой кровь стыла в жилах. На руку Ханне упала звенящая веточка. Хрустальные ягоды на ольховом шнурке – подарок обвился вокруг ее запястья, подернулся серебром. Не иначе, кто-то из эльфов уже заприметил ее себе в невесты, да и слипшиеся кончики волос подозрительно побелели.

Где же та звезда, что спасла ее?