Путевые чудесные приключения барона Мюнхаузена

Простившись с ледовитым морем и его единственными обитателями — белыми медведями, я пришел через пять дней в Камчатку.

Глава XI Родословная Барона и его бегство из Африки в Голландию. Странная встреча его с отцом, в кулачном бою

Вы хотите (я вижу это по вашей физиономии) познакомиться с моей интересной родословной; предупреждаю вас, благородней ее нет ничего в мире. Мать моя была бабушкой царя Давида, а об отце я мало знаю. Однажды мои родители заспорили об очень важном вопросе: где был построен ковчег Ноя и куда он девался после потопа? Спор окончился ссорой, а затем полным разводом. Мать моя — старушка семидесяти лет — повесив меня, трехлетнего ребенка — за спину, оставила мужа ночью, и поплелась в Африку.

Говорят, что за ней была послана погоня, но она укрылась в горах Абиссинии, и благополучно прибыла к мысу Доброй Надежды. Поселившись среди дикого племени, но превосходной природы, она успела понравиться молодому князю, — вождю нескольких сотен кафров. Его величество предложил руку моей матери, и она охотно вышла за него замуж. Свадьба была истинно великолепная, и я доселе сохранил ее в самой свежей памяти. Как теперь вижу, на песчаной степи была поставлена разноцветная шелковая палатка, окруженная четырьмя верблюдами и сотней бравых мюридов; внутри палатки были разостланы ковры и тигровые шкуры; по стенам висели копья, луки, стрелы, ножи и бамбуковый дубинки; в одном углу лежали человеческие черепа — знак воинственного характера князя, а посредине стояли бурдюки с кумысом и десять зажаренных баранов. Верховая скачка, пляска с кастаньетами, кулачный бой, какая-то барабанная музыка и песни, похожие на вой голландских шакалов — украсили наш семейный праздник. Я сидел на самом почетном месте, как наследник престола, — на ворохе разных шкур, под кожаными балдахином и с дурацким колпаком на голове. Рабы, по первому знаку, подносили мне шербет, кумыс и огромные ломти говядины, так что я наелся и напился до беспамятства.

Когда я вырос и отец мой умер, мне следовало принять его корону или, лучше, меховую баранью шапку (корон в этом царстве не было) и управлять народом. Но здесь был закон, по которому избираемый царь должен быть непременно трехаршинного роста; мне не доставало четверти вершка до этой меры, и я потерял царство. На престол уселся самый дубинный господин, не умевший сосчитать трех баранов; но народ, как вы знаете, особенно дикий, уважает не столько ум, сколько рост и физическую силу.

Между тем, к берегам Африки пристал корабль с Ливонскими купцами. Познакомившись с одним из них, во время промена трех быков на две новых сабли, я изъявил желание отправиться с ними в Европу. Им нужен был толмач с Африканскими дикарями, и они охотно взяли меня, в качестве матроса. Потом оказалось, что хозяин этого корабля был мой дядя, брать покойной матери. Обласкав своего племянника, он высадил меня на берега Голландии, послав, как драгоценную редкость, в свое семейство. Здесь я начал воспитание, и из всех наук особенно полюбил кулачный бой, в чем и усовершенствовался до удивительной степени. Выйдя однажды на площадь, с тем, чтоб подраться с охотником, я вызван был старым и дюжим бургомистром. Засучив рукава и ставь в боевую позицию, мы ожидали сигнала, чтоб бросится друг на друга. Кулак на моего противника уж был занесен, но в ту самую минуту, как я должен был его треснуть по лицу, он ринулся в мои объятия, и начал целовать и плакать. Дело в том, что он, увидев на левой щеке маленькую бородавку, узнал во мне своего потерянного сына. В самом деле, из расспросов и рассказов было ясно видно, что я единственный сын его и наследник.

Потом я узнал, что отец мой, опечаленный и оскорбленный побегом жены, оставил Азию, великий сан, друзей и две тысячи верблюдов, и переехал в Голландию торговать луком и перцем. Теперь вы видите, что в моих жилах соединялась кровь трех народов, а в фамильном гербе девизы — трех частей света.

Глава XII Барон, с помощью шелкового шара, переставляет здания с одного места на другое. Его потешные выходки с парламентом и лордами

Одна из моих шалостей.

Я позабыл сказать вам в своем месте, что единственная вещь, которую я получил в наследство, была та славная праща, которой Давид убил Голиафа.

Она служила мне во всех лучших предприятиях. Приехав в Лондон, я сделал такой большой шар, что принужден был скупить весь шелк на Английских Фабриках. Старые и молодые леди были очень недовольны моей шалостью, и три месяца не являлись на балы, за неимением модного туалета.