Путевые чудесные приключения барона Мюнхаузена

Город пышный, город бедный
Дух неволи, стройный вид;
Свод небес лазурно-бледный
Скука, холод и гранит.

В этой прекрасной строфе заключается вся физиономия казарменной столицы, и мне больше нечего прибавить к ней.

Глава III Охота Барона за дикими утками. Новый способ добывать огонь. Выстрел по лисице, Поимка дикого кабана

Прежде чем я поступил в армию, нисколько месяцев были для меня беспрерывным рядом праздников; я провел их среди полного разгула, в кругу таких друзей, которые не жалеют ни времени, ни денег. Вы можете представить, что я не отставал от своих приятелей-собутыльников. И теперь, когда я припоминаю эту буйную жизнь, мне хотелось бы повторить ее: так она нравилась беззаботной юности. Как водится, это время мелькнуло не без странных приключений; я расскажу о них.

Однажды утром, проснувшись, я увидел из окна большой пруд, покрытый дикими утками. Сняв ружье с стены, я спустился вниз с такой поспешностью, что наткнулся носом прямо на дверь. Толчок был так силен, что искры посыпались из глаз. Но это не остановило моего намерения; подошед на ружейный выстрел и прицепившись, я, к крайнему неудовольствию, заметил, что кремень соскочил с замка, во время моего столкновения с дверью. Времени нельзя было терять. Чтоб достать искру, я ударил себя кулаком в левый глаз; огонь снова посыпался, упал на порох, и ружье выпалило. Да и как чудесно выпалило! Одним ударом я убил пятьдесят пар уток, двадцать нырков и три пары селезней. Присутствие духа — главный орган великих дел. Моряки и воины часто обязаны ему спасением; охотники успехом своих предприятий.

Бродя в дремучем Муромском лесу, я увидели превосходную черную лисицу; жалко было портить ее драгоценную шкуру пулей или дробью. Лисица прижалась к дереву. В одно мгновение ока, я вынул из ружья пулю и на место ее опустил острый гвоздь. Прицелившись хорошенько, я так удачно выстрелил, что пригвоздил пушистый хвост хитрого зверя к самому дереву. Потом подошел и взял его живого. Потом эта лисица, вероятно из благодарности, полюбила меня, как добрая собака.

Через несколько дней я имел новую и более счастливую встречу. Расхаживая по дубраве, я заметили двух диких кабанов; они изволили идти очень тихо, и так, что задний держал в зубах хвост переднего. Такая свинская прогулка удивила меня. Я снял ружье и ударил в них; пуля разорвала хвост, не сделав более серьезного вреда. Передний боров бросился бежать, а задний остался неподвижно на прежнем месте. Рассмотрев дело, я догадался, что последний был старый и слепой кабан, руководимый первым, конечно, по чувству сыновней любви. Между тем, конец разрезанного хвоста остался во рту горемычной свиньи; приблизившись осторожно, я взял этот конец и, как будто ничего не бывало, повел животное тихим шагом. Вероятно оно подумало, что проводник его был тот-же поросенок, не подозревая, что его заместил сам Барон.

Свирепы и злы эти дикие свиньи, но они ангелы в сравнении с вепрями. На одного из этих чудовищ я наткнулся в лесу, совершенно беззащитный. Вовсе не желая пробовать силу его железного клыка, я спрятался за дуб, в ту самую роковую минуту, когда кровожадный зверь ринулся на меня с неотразимой алчностью. Опасность была неминуемая, и я так испугался, что, как говорится, душа ушла в пятки. Но и тут судьба выручила: схватив тяжеловесный булыжник, я так метко пустил его в лоб своему врагу, что он, получив центральный удар в самое темя, завертелся шаром на одном месте. Пока он приходил в разум, я успел сходить в деревню, взять веревку и потом привести его домой в полном здравии. После всего этого, я прославился счастливейшим охотником.

Глава IV Барон сажает вишневое дерево на лбу оленя. Верховая прогулка на медведе. Встреча с бешеной собакой в Петербурге

Вы, конечно, слышали, что Св. Губер слывет за покровителя ловцов и охотников, вы, может быть слышали и о том знаменитом олене, который являлся праведному отшельнику с крестом, торчавшим между его рогами. Когда я был поглупей, чем в настоящее время, я сам искренно верил этой сказке, ходил на поклонение старому Губеру, но никогда не видел дивного оленя. Но вот что случилось со мной, и, говоря вам по секрету, я иногда опасаюсь, чтоб и меня не произвели в какого нибудь Св. угодника.