Пути России. Народничество и популизм. Том XXVI

Эта тенденция впервые проявилась еще во второй половине 1870-х годов в работах П. П. Червинского и И. И. Каблица (Юзова). Так, Червинский решающими элементами в общественной эволюции считал научную и хозяйственную деятельность человека. Сами по себе эти идеи были не новы для народнической мысли, но для их обоснования Червинский обращался к некоторым положениям марксистской теории. Он признавал зависимость социального устройства от производственной сферы, однако настаивал, что противоречия между производительными силами и производственными отношениями могут разрешиться мирным, а не революционным путем. В общем признавая закономерность капиталистического этапа в истории человечества, Червинский не принимал эксплуатацию человека человеком, использование открытий науки и техники в интересах узкой группы людей. Негативно оценивалась им и все более обостряющаяся классовая борьба. Понимание Червинским прогресса включало устранение причин, приводивших к столкновению различных социальных групп, и выработку разумной стратегии действий.

При характеристике различных периодов общественной эволюции народнический публицист пытался соединить формационный подход с понятием типов и степеней развития. Под типом он понимал отношение к средствам производства, а под степенью – уровень производительных сил. В соответствии с такой классификацией капитализм мог рассматриваться как низкий тип с высокой степенью развития, а патриархальное хозяйство – как низкая степень высокого типа.

В идеал общественного устройства Червинского включал создание внерыночной экономики, где производство служило бы не извлечению прибыли, а повышению уровня жизни людей и максимальному развитию их творческих способностей. Наряду с этим ему была присуща общая для всего народничества идея особого пути России, отличия ее исторической судьбы от Западной Европы. Согласно взглядам Червинского, существовала возможность развития «тех бытовых особенностей, в которых заключается залог лучшего будущего…»[245]. К их числу Червинский по традиции относил общину и артель. Он считал возможным при использовании новейших научных открытий и передовой технологии повысить в них производительность труда и улучшить качество изготавливаемой продукции.

В вопросе о взаимоотношении интеллигенции и народа Червинский расходился с основополагающими принципами народнической доктрины. Так, он утверждал, что у простых людей моральные «задатки, инстинкты и здоровее, и чище», чем в образованном обществе, которое страдает «отсутствием исторического нравственного наследства»[246]. Превознесение моральных качеств народа сочеталось у Червинского с требованием подчинения деятельности интеллигенции интересам деревни. Как он писал по этому поводу, задача образованных людей должна была состоять в «психологическом срастании» с крестьянством. В результате этого нравственное чувство крестьян обогатилось бы умственным потенциалом интеллигенции, а «люди города» приобрели бы широкое поле для применения своих сил[247] по ликвидации бедственного положения крестьян. Наиболее действенными средствами улучшения жизни русской деревни могли стать экономические и финансовые реформы.

Еще дальше в своей ревизии основ народнической доктрины пошел Каблиц. В частности, он противопоставлял «общинно чувствующие массы» «критически мыслящим личностям». Согласно его взглядам, народ в своих поступках руководствуется нравственными мотивами, в то время как интеллигенция – рациональным мировоззрением, сложившимся в результате образования. Но в действительности такая система взглядов вторична и зависима от контроля чувств. А раз это так, то в морально-этическом отношении народ выше отечественной интеллигенции, и необходимо отказаться от попыток навязывать народу новые формы быта вопреки его желаниям. Каблиц считал, что образованные слои не должны претендовать на руководство народной массой. Идея «облагодетельствования народа» очень часто оборачивается извлечением собственной выгоды, а не улучшением положения населения.

В состав интеллигенции Каблиц зачислял всех, кто «живет не физическим трудом» (учителя, лица духовного звания, военные, промышленники, сельские хозяева, торговцы, чиновники и администраторы). Они едины в своем праве «на самоуправление над народом»[248]. Эта идея пришла в Россию с Запада, как и желание «лечить крестьянина от холопства путем передачи ему книжной мудрости…»[249]. В действительности же интеллигенция должна отстаивать «независимость народной жизни», умственным и нравственным воздействием оказывать «помощь осуществлению народного блага»[250]. Напротив, желание «подгонять сверху бюрократическим кнутом ход народной жизни по пути прогресса» могло обернуться бесконечными жертвами, забвением интересов живущего поколения людей[251]. Насилие неминуемо приведет к усилению бюрократизма. И не столь важно, будет ли он консервативным, либеральным или социалистическим.