Пути России. Народничество и популизм. Том XXVI

Революционные события 1905 года Абрамов оценивал неоднозначно: приветствовал публикацию Манифеста 17 октября, но опасался, что крайний радикализм может привести к серьезному кровопролитию. В ноябре принял участие в состоявшемся в Петербурге съезде земских и городских деятелей, но разошелся во взглядах с его кадетским руководством. Абрамов считал необходимым немедленно увеличить крестьянский надел, более решительно добиваться и политических преобразований. Наряду с этим он считал бессмысленным вовлечение крестьян в революционные выступления, более разумным представлялось развитие производственной и потребительской кооперации, ее общественная поддержка на местах с перспективой перехода к муниципальному социализму. На выборах в Государственную Думу кандидатура Абрамова не набрала необходимого количества голосов выборщиков от крестьян, после чего он сложил с себя полномочия гласного ставропольской городской думы. В последние месяцы жизни активного участия в общественной жизни губернии Абрамов не принимал. Скончался он в 1906 году и был похоронен в Ставрополе-Кавказском. Могила подвижника культурнической работы затерялась на местном кладбище.

Татьяна Савинова [258] . Роль народничества и «теории малых дел» в создании земской статистики [259]

Эволюция народничества: от стихии к «теории малых дел»

Становление института земской статистики проходило в эпоху формирования двух мощных идеологических течений второй половины XIX века: народничества и марксизма. «Подпольная Россия» стала важнейшим фактором формирования института не сверху, а снизу.

Начало массового активного движения интеллигенции «в народ» относится к весне 1874 года. Общественный подъем всколыхнул все общество: от радикальной студенческой молодежи до дворян и офицеров, выходящих в отставку и стремящихся к бескорыстной работе в земствах. Одни хотели поднять революцию, другие – помочь народу мирными средствами, третьи – изучать жизнь неизвестного им крестьянства. Однако все участники движения впоследствии вспоминали, что оно во многом было неорганизованным, стихийным. Работа велась кружками, «на свой риск и страх, по личному разумению и усмотрению»[260]. Центральная роль Москвы определялась в основном изданием и распространением нелегальной литературы. Осенью 1874 года народники должны были собраться на съезде в Петербурге для обсуждения единой программы действий. Съезд не состоялся, было арестовано более тысячи участников движения. Осенью 1877 года начался «процесс 193-х». Анализируя неудачи движения, многие его участники испытывали разочарование от «сероватого, посредственного люда», отмечали подозрительность крестьян, отсутствие у них интереса к общим вопросам пропаганды социализма, в отличие от насущных будничных проблем: передела земли, налогов, произвола волостного начальства и т. д.

По свидетельству народника М. Фроленко, «это движение напоминало крестовые походы и захватило такую массу революционеров, что, несмотря на многочисленные аресты и ссылки, остановить его правительству не удалось»[261]. Кочевая, летучая форма революционной работы сменилась «революционными» поселениями в народе.

Анализируя воспоминания «деревенщиков»: В.Н.Фигнер, А. И. Иванчина-Писарева, Л.Тихомирова, выдающийся историк народничества Б.П. Козьмин отмечал, «что деятельность, не выходившая из рамок легальности, настолько увлекла их сама по себе, что никакой работы революционного характера они уже не вели»[262], поэтому при разгроме их поселений в 1877-1878 годах властям не удалось обнаружить ничего преступного. Кризис народничества способствовал разделению его участников на террористов и сторонников мирной созидательной работы в деревне, позднее получившей название «теории малых дел».

Народники и земство

Известный знаток земского дела И. П. Белоконский считал, что «вся сила земства ‹…› заключалась в небольшой оппозиционной части земства и в интеллигенции, сгруппировавшейся вокруг земства. Тесное единение лучших земских сил с „третьим элементом“ и произвело целый переворот в земском деле»[263]. К середине 1880-х годов общая численность земских служащих составляла примерно 23 тыс. человек, из них статистиков было чуть более 100[264]. В 1870-е годы департаментом полиции Министерства внутренних дел было выявлено 935 земских служащих, участвовавших в народническом движении[265]. Преобладающими среди них были фельдшеры и учителя, чуть позднее агрономы и земские статистики. Как писал С.А. Муромцев, сложилось общество образованных людей, «которое живет и действует рядом с администрацией ‹…› и не может отказаться от присущих ему в силу его природы стремлений»[266].