Пути России. Народничество и популизм. Том XXVI

Наряду с заменой рационалистических элементов в обосновании народничества эмоционально-психологическими Каблиц отказывался от социалистического содержания доктрины. Главным в его концепции становилась защита русской самобытности, национальных особенностей жизни народа. Так, он считал, что в государственном устройстве вполне возможно использовать общину, наделив ее правами самоуправления. Решение многих проблем социальной жизни представлялось Каблицу возможным с позиций «истинного национализма». Интересы русского народа должны были определять политику государства. Представители других национальностей в зависимости от их положения и значимости в империи могли или получить право на развитие культуры и языка (поляки), или подвергнуться постепенной русификации (белорусы, украинцы), или раствориться среди основной массы населения с потерей своей национальной идентичности (евреи).

Негативное отношение к социалистическому содержанию народнической доктрины, неприкрытая ксенофобия, присущая взглядам Каблица, не могли не вызывать неприятия и отторжения у сторонников «наследия 70-х годов». Не встречал понимания и пересмотр роли отечественной интеллигенции в социальном прогрессе, характера ее взаимоотношения с народом, морального долга и целевой направленности деятельности.

В отличие от Червинского и Каблица Абрамов не был категоричен в критике ментальных недостатков отечественной образованной части общества. Зато был четок в постановке задач и определении конкретных форм работы интеллигенции, направленной на адаптацию крестьянского хозяйства к условиям рынка и товарно-денежным отношениям. Ключевым моментом его публицистических выступлений стало формулирование «теории малых дел», получившей в прессе и второе свое название – «абрамовщина». Ее составными элементами стали признание капиталистической эволюции страны, призыв к «образованному обществу» направить усилия на помощь русской деревне, разработка целого ряда практических мер по просвещению народа и улучшению его материального положения.

Главная цель прогресса виделась Абрамову в достижении «общего блага». Однако в отличие от концепций П.Л. Лаврова и Н.К. Михайловского общественная эволюция напрямую не связывалась с развитием лучших качеств человека. Как писал Абрамов, «прогресс общества вовсе не обусловливает собою прогресса личности, и личность в прогрессирующем обществе отнюдь не прогрессирует»[252]. Тем самым приоритеты отдавались интересам целого, а не индивида. Однако такой подход кардинально не менял общей для народничества идеи морального долга перед народом. Происходила только ее трансформация применительно к новым условиям жизни.

К середине 1880-х годов стало очевидным, что рыночное хозяйство в России окончательно укрепило свое положение и требуется разработка форм и методов приспособления к новым условиям. «Пора перестать бесполезно рассуждать о невозможности укрепления капиталистических порядков в нашем отечестве и обратить все внимание на то, чтобы…оградить население от печальных сторон этих порядков», – писал по этому поводу Абрамов[253]. Этот вывод снимал вопрос о социалистической перспективе развития страны и ориентировал интеллигенцию на длительную повседневную работу. Менялся и идеал образованного человека. На смену героям революционной борьбы приходила «трудовая интеллигенция»: «…учителя и учительницы начальных школ….лица земско-медицинского персонала, захолустные судьи, лучшая часть духовенства. …интеллигенция из крестьянства и мещанства и т. п.»[254]. Ее моральный долг состоял в служении народу и рядом с народом. «Теория малых дел» призывала просвещенных людей не бояться покинуть крупные города, селиться в деревне, «слиться с народом, радея о его благе»[255].