Пылающее сердце

Пока же Уэсли был готов проповедовать везде, куда его пускали. В последние месяцы 1738 г. несколько лондонских церквей предоставили ему это право, но, как мы убедимся чуть позже, очень скоро ему стало все сложнее и сложнее всходить на кафедру. Будь его учение приемлемее, вряд ли пришлось бы искать сколько-нибудь серьезные юридические основания, препятствующие его проповедям. Но те, кто находил эту проповедь оскорбительной, могли апеллировать к статьям Акта о Единообразии (1662), который устанавливал, что никаких докладчиков и проповедников нельзя приглашать без епископского разрешения. Эдмунд Гибсон, епископ Лондонский, напомнил об этом Чарльзу Уэсли в ноябре 1738 г., хотя и по своему благородству властью не воспользовался; иначе Уэсли некуда было бы деться. Однако если приходской священник хотел найти предлог для обвинений против братьев Уэсли, то это было нетрудно. Их все больше и больше вытесняли из церквей в религиозные общины. Между сентябрем 1738 г. и апрелем 1739 г. (когда Джон Уэсли стал проповедовать на открытом месте в Бристоле) они все реже говорили с англиканских кафедр, все чаще — в залах собраний. Кроме чисто англиканских сообществ, сформированных по модели, предложенной в XVII в. Энтони Хорнеком и Уильямом Смидизом, юридическое положение общин, в соответствии с Актом о сектантстве, было достаточно шатким. Шесть месяцев после обращения Уэсли буквально балансировал на краю допустимого церковными нормами.

В «Еще одном призыве к людям разума и веры» (1745) он писал, что они с братом, «пламенно желая проповедовать — в одном месте, другом, третьем... неведомо как, без всякого плана, разве что с мыслью о спасении душ, оказались в положении, которое, знай мы о нем заранее, показалось бы нам хуже самой смерти»51. Конечно, крайний ригоризм Джорджии остался далеко в прошлом; ставкой становилась судьба людей, погрязших в преступлениях и грехах, Уэсли был готов пожертвовать правилами ради евангелизации. Именно это он осуществлял до конца своего служения. Однако «уже найдя свою весть, — точно подмечает проф. Г.Р. Крэг, — он еще не нашел своего метода». Это ему предстояло сделать 2 апреля 1739 г.

ЧАСТЬ II

МИССИЯ ЕВАНГЕЛИСТА

Глава 7

Отставленный от церковных кафедр

«Я по-прежнему желал проповедовать в церкви более чем в каком- либо ином месте; но теперь на моем пути возникло множество препон... Отставленный от церковных кафедр и не смея молчать, я ничего не мог, как только проповедовать на открытом месте. Что я сразу и стал делать — не по собственной воле, но по необходимости».

Works 13:273

Джону Уэсли предназначалось стать евангелистом. Вместе с Джоном Уайтфилдом и родным братом Чарльзом он был призван Богом возглавить миссию в Британии. Однако на двадцать лет Чарльз оказался почти полностью отлученным от активной деятельности. Уайтфилд умер в 1770 г., измученный своими поистине титаническими трудами. Лишь Джон продолжал борьбу свыше пятидесяти лет и дожил до того времени, когда у британцев изменилось само течение жизни, и нация пробудилась.

Джон Уэсли был избранным апостолом народных масс. Но прежде чем он смог достучаться до своей Богом данной аудитории, нужно было найти к ней подход. Традиционные методы никогда бы не позволили найти путь к сердцам тысяч людей вне церковных стен. Нужно было найти новый способ общения; им и оказалась проповедь на открытом месте. Уэсли не сразу пришел к ней — фактически она была ему навязана. На ранних порах он проявлял свой дар евангелиста в государственной церкви. Но каким бы многообещающим и действенным не было начало его пути, у него всегда находилось множество врагов. Между обращением в мае 1738 г. и началом миссии в апреле 1739 г. лондонские кафедры одна за другой закрывались перед ним. Отлученный от церквей, он ушел в поля. С этих пор и началось его служение на открытых местах.