Пылающее сердце

В воскресенье 26 января 1777 г. Джон Уэсли взошел на кафедру церкви Всех святых на Ломбард-стрит в Лондоне, а потом отметил, что стал «уважаемым человеком»1. Настоятелем церкви был Томас Бротон, один из соратников Уэсли по оксфордскому «клубу святых»; помимо исполнения своих приходских обязанностей, он состоял секретарем Общества по распространению христианских знаний. В декабре того же года Бротон умер. Несомненно, благодаря давнему знакомству Уэсли получил возможность проповедовать в этой церкви и в 1776, и в 1777 г.3 Впервые он появился здесь в 1735 г., когда в последнюю минуту заменил не пришедшего д-ра Джона Хейлина. Начиная с 1776 г., Уэсли неоднократно проповедовал в церкви — очевидно, отношение к нему изменилось.

И это, и многое другое свидетельствует о том, что предубеждения против проповедника постепенно начали исчезать и гонения фактически прекратились. Толпа уже не нападала на Уэсли. Даже высокие чины в церкви и государстве осознали, что он — вовсе не фанатик, а человек, внесший заметный вклад в духовное возрождение страны. «Общественное мнение», как мы сказали бы сегодня, изменилось около 1770 г. Последние двадцать лет своей жизни Уэсли не испытывал серьезного давления, хотя нападки в прессе не только не ослабели, но даже усилились5. Как заметил Ричард Грин, «его влияние было огромным, каждое появление привлекало всеобщее внимание и вызывало немалый интерес в самых разных уголках страны. Со временем и церкви всей страны признали, какое значение для веры имело его служение. Словом, отношение к нему стало гораздо менее враждебным, ему даже воздавали почести: он был избран членом парламента от Перта, получил награду, установленную в честь Декларации Арброта о независимости Шотландии. Но главной его наградой были распахнутые для него церкви. В этом он усматривал не только знак уважения, но и свидетельство огромных изменений в настроениях духовенства, первые показатели того благодатного возрождения веры в Церкви, которое мы увидели в прошлом столетии».

О том, что отношение к Уэсли улучшилось, свидетельствует абзац из «Ллойдс Ивнинг Пост» от 20 января 1772 г. (незадолго до того была опубликована часть «Дневника», получившая одобрительные отзывы): «От 27 мая 1765 г. до 5 мая 1768 г. этот страстный и поистине неутомимый миссионер-методист, кажется, охватил своей пастырской заботой все три государства. Он дважды пересек основную часть Ирландии и Шотландии, от Лондондерри до Корка, от Абердина до Дамфриса. Кроме того, он объездил, главным образом — верхом (многие места он посетил неоднократно), большую часть Уэльса и почти все английские графства, от Ньюкасла до Саутгемптона, от Дувра до Пензанса. Те, кто ожидал обнаружить в «Дневнике» лишь специфические положения методизма, будут приятно удивлены; читатель найдет здесь рассуждения о людях и нравах, об изящной словесности, даже о тонких материях, что доказывает хороший вкус автора, воспитанного на чтении и наблюдениях; но прежде всего, доброжелательность и мягкость натуры, равно как широкое, либеральное и истинно протестантское отношение к тем, кто отличен от него. Это ясно свидетельствует, по крайней мере, о правоте его души, и дает ему право на мягкость и снисходительность, — и мы счастливы узнать, что он воспользовался этим правом ради сохранения нашей общей веры»..

В 1777 г. был заложен первый камень в основание новой часовни на Сити-роуд. Произнося по этому случаю проповедь, Уэсли рассказал о своем служении и о том, как удивительно быстро идет процесс возрождения. Умалчивать это было невозможно, и прежние недруги изменили отношение к Уэсли. «Возрождение веры достигло такой степени, какой не знали ни мы, ни отцы наши. Каким оно стало широким! В любом большом городе королевства всегда найдутся люди, которые это подтвердят. Оно затронуло молодых и старых, мужчин и женщин, богатых и бедных, даже тех, кого почитали чудищами греха. Но отметим и глубину наших усилий, принесших столь значительные и быстрые плоды. Многие люди по-настоящему осознали свой грех и вскоре исполнились такой радости и любви, что уже не знали, пребывают ли они в своем теле. Силой этой любви они растопили все то, что мир почитал ужасным либо соблазнительным. В нескольких тяжелейших испытаниях они засвидетельствовали неизменную доброжелательность, истинный плод святости. Такого глубокого раскаяния, такой сильной веры, такой пылкой любви, такой незапятнанной святости, воспитанной в огромном множестве людей за очень короткое время, мир не видел много столетий».