Работы разных лет: история литературы, критика, переводы

Весь этот комплекс проблем должен быть русской наукой принят во внимание и изучен. В современном политическом и культурном лексиконе присутствуют термины «славянские народы», «славянство», «славянская идея», «славянские отношения», «славянские взаимосвязи» и даже «славянское чувство». Эти понятия остаются неопределенными, а их научный анализ отсутствует. В недавнем прошлом наука определяла славянство генетически, так в конечном счете установилось мнение о том, что славянское единство с генетической точки зрения состоит исключительно в общности праязыка, к которому восходят языки современных славян. Получалось, что славянские народы не обладают ни общим культурным наследием, ни характерными общими этнографическими чертами, что они не тождественны антропологически (ср. выводы Мейе, Поливки[711], Вайнгарта[712], Трубецкого, Ледницкого[713]). Однако, коль скоро с генетической точки зрения славянство есть общность почти того же порядка, что и сообщество индоевропейских народов, т. е. является понятием из области сравнительного языкознания, – как тогда относиться, например, к конгрессам славянских врачей или славянских пожарных? Конгресс индоевропейских врачей выглядел бы как стопроцентный гротеск. Дело в том, что славянские проблемы могут быть рассмотрены не только с генетической, но и с функциональной точки зрения. Отношения между идеологией славянской солидарности и общностью происхождения славян напоминают соотношение народной и исторической этимологии – первая может либо совпадать со второй, либо приходить с нею в резкое противоречие. Подобным же образом славянские вопросы – межславянская солидарность и сближение славян, а также отношения между двумя конкретными славянскими народами – могут быть полностью отвлечены от генетических разысканий, рассмотрены как произвольные прагматические понятия [Zweckbegriffe], аналогичные, скажем, понятию национального самоопределения. Правда, науку интересует и вопрос о том, что же, собственно, соответствует этим тенденциям в реальной жизни, каковы объективные признаки славянской общности. Однако и здесь генетические проблемы совершенно несущественны: речь идет о том, чтобы в синхроническом срезе установить, действительно ли подобная общность имеет место, выявить ее признаки. Существует ли на самом деле характерное сходство реакций славян на установление того или иного порядка, некое родство в восприятии действительности? Может ли этнопсихология обнаружить особый славянский склад ума? Приобретают ли международные культурные явления (течения в искусстве, идеологические размежевания и т. п.) некую общую специфическую окраску, сходным ли образом они модифицируются у всех славян либо, по крайней мере, у некоторых групп славянских народов? Эти вопросы естественным образом дополняются исторической проблематикой. Однако в данном случае смысловое ядро [Kern] состоит не в patrimonium commune[714], не в сокровищах, унаследованных от общих праславянских предков, а в конвергентном пути развития. Особенно часто в этой связи ссылались на явный параллелизм независимых линий развития, характерный для славянских языков (Мейе, Мазон[715]). На фоне этих схождений особенно поучительно исследование явлений дивергенции – несхожих путей развития отдельных славянских языков. Именно здесь находится исходный пункт для индивидуальной характеристики того или иного славянского языка, а также для типологии языковых тенденций.

Подтвержденное многочисленными общими признаками взаимное сходство славянских языков весьма существенно не только для сравнительного языкознания в собственном смысле этого слова. Высокая степень взаимопонимания между говорящими на разных славянских языках, сходство языков, способствующее развитию культурных отношений, – вот конкретные практические вопросы, требующие углубленного исследования. Сравнительное изучение поэзии (в особенности фольклорной) славянских народов – ее ритмики, звукового строя, семантики и лексического состава – поможет нам поставить на службу практическим интересам процессы дивергенции и конвергенции, причудливо переплетенные в эволюции славянских языков. Наряду с исследованием проблемы запечатления [Druck] художественных форм в материале перед сравнительной поэтикой стоит также проблема запечатления материала в форме. Верлибр – явление интернациональное: в последние десятилетия он развился во многих литературах. Достаточно, однако, сравнить русский и французский варианты свободного стиха, чтобы убедиться в том, насколько глубоко эти формы отличаются друг от друга именно в силу различия структур соответствующих языков.