Радуга

Господин начальник уезда Страйжис, прочитав рапорт Заранки, точно белены объелся. Несколько суток не знал, куда глаза прятать, куда руки девать, куда идти, что делать, кого на помощь звать. Взяла да и рухнула жизнь. Рухнуло счастье, которое, как ему казалось, создал он после постылого вдовства с существом дивного облика и души, которое Заранка выбрал для него из компании трех несчастных подружек. Из трех девиц, которые в прошлом году срезались на первом экзамене аттестата зрелости — сочинении по литовскому, вкупе сделавших сто орфографических ошибок, но лишь одна из них обнаружила оригинальный образ мыслей — прелестная дочка аптекаря Малдутиса Юрате — написав, что «богиня Майрониса Юрате совершила смертный грех, с первого взгляда отдавшись простому парню, рыбаку Каститису, вместо того, чтобы хладнокровно оценить всю свою первую любовь и терпеливо подождать, пока к ней посватается кто-нибудь из богов. Юрате ведь все было бы дозволено после божественной свадьбы, Каститис дождался бы ее божественной любви позднее» и т. д. и т. п, пока у господина Страйжиса не закружилась голова от сиплого голоса его старого приятеля Заранки, от цитат сочинения с латинскими комментариями, и он, воздев руки к небесам, не воскликнул: «Ура, сват дорогой! Сдаюсь. Будь что будет. В моем возрасте нужна умная жена! Дай боже, чтоб она не испугалась моих седин!» — «Седина в бороду — бес в ребро, — ответил тогда Заранка. — Будьте спокойны, господин начальник. Невинные девушки в этом смысле обладают прекрасным нюхом. Главное — седых ее родителей сломить. Она — поскребыш. Самая любимая». — «Попробуй, господин Заранка. Мы уж в долгу не останемся». — „Alter alterius auxilli eget“, — «другому помогай, себя не за бывай!» В тот же вечер, ужак проклятый, прибежал, запыхавшись, и произнес слова, принесшие несчастье Страйжису: «Veni, vidi, vici![17] Они согласны! Она ваша! Поздравляем!!» И выклянчил в долг тысячу литов, которые и не думает возвращать. И ему еще мало?! Значит, господин Страйжис обманут, околпачен, выставлен на посмешище. Значит, глава полиции государственной безопасности Утяны, закоснелый холостяк господин Кезис был прав, когда перед свадьбой зашел к нему в кабинет и бил себя кулаком в грудь, уверяя, что Заранка — известный растлитель гимназисток, а Юрате — последняя... жертва Заранки, которую он хочет поскорее сплавить, потому что в Каунасе завел любовницу сподручнее — жену высокого чина департамента государственной безопасности и через нее метит на пост Кезиса... Ах, почему господин Страйжис был глух к голосу рассудка? Ах, почему он столько лет верил клевете Заранки, что господин Кезис страдает профессиональной манией подозрительности и неизлечим?.. Даже живот сковало от страха, когда господин Страйжис осознал реальность: в его постель змеей заползла потасканная беременная наложница Заранки. Мало того — прислуживающая ему шпионка, выдавшая первый же секрет семейной жизни о посещении квартиры Страйжиса братом Вольдемараса и о лояльности хозяина предстоящему заговору и духовному его патрону, принудительно отбывающему за границу, но не теряющему надежды вскоре вернуться и разделить портфели министров между идейными товарищами.

Ведь господин Страйжис может в любую минуту оказаться в той самой каюте, в которой четыре года сидел его шеф. Тому-то было хорошо. Того все баловали, начиная с повара тюрьмы, специалиста по «цепелинай», и кончая самим начальником, любителем поиграть в шахматы... В господина Страйжиса, пожалуй, плевал бы каждый надзиратель. Когда столько лет проработал на одном месте, сам уже не знаешь, кому на мозоль наступил. Господи, он же забыл пригласить на свою свадьбу начальника тюрьмы Кирвелайтиса!.. Забыл — или Юрате не захотела?.. А может, задушить ее, змею, в белой постельке, как этот мавр Отелло свою Дездемону? Задушить и, умыв руки, самому застрелиться той самой серебряной пулькой, которую оставил братец Аугустинаса, как символическое напоминание, что все на этом свете достигается ценой крови, а тем паче власть разговорщиков-единомышленников. Нет, нет!