Раффлс, взломщик-любитель

– Да, сэр! – сказал Магуайр, глядя на меня своими налитыми кровью глазами. – Моя ловушка для проходимцев и взломщиков – это бутылка виски с сюрпризом, и полагаю, что именно она стоит на столе с серебристой этикеткой на горлышке. Теперь взгляните на эту бутылку вообще без всяких этикеток. И все же, не считая этикеток, они – точные копии друг друга. Я поставлю их рядом, чтобы вы смогли это увидеть. Не только бутылки – даже напитки в них выглядят одинаково. Их вкус действительно неразличим, так что вы не поймете разницу до того момента, когда придете в себя на том же месте, где упали. Я достал этот яд у одного чертова индейца на западе, так что это довольно сильная штуковина. Поэтому я клею этикетку на бутылку-ловушку и выставляю ее только по ночам. В общем, смысл такой. Больше мне сказать нечего, – добавил Магуайр, возвращая бутылку с этикеткой обратно на полку. Впрочем, как я понимаю, этого достаточно для девяноста девяти проходимцев из ста и девятнадцати из двадцати: они просто не берутся за работу без глотка спиртного.

– Я бы не рискнул на это поставить, – заметил секретарь, взглянув вниз так, словно он смотрел на распростершегося Раффлса. – Вы проверяли, все ли трофеи в безопасности?

– Еще нет, – сказал Магуайр, бросив взгляд на декорированный под старину кабинет, в котором он их держал.

– Тогда не утруждайте себя, – ответил секретарь, ныряя под восьмиугольный стол и доставая оттуда маленькую черную сумку, которую я узнал с первого же взгляда. Это была сумка, которую Раффлс использовал всегда, когда улов оказывался слишком большим.

Теперь сумка была настолько тяжелой, что секретарю пришлось взять ее обеими руками, чтобы поставить на стол. Через мгновение он извлек из нее инкрустированный драгоценными камнями пояс, презентованный Магуайру штатом Невада, сделанную из чистого серебра статуэтку его самого и золотой слиток от жителей Сакраменто.

Был ли тому причиной вид его едва не утраченных сокровищ или же просто осознание того, что вор посмел к ним прикоснуться, однако Магуайр внезапно пришел в такую ярость, что отвесил безжизненной груде, которая была Раффлсом, пару жестоких пинков, прежде чем мы с секретарем смогли вмешаться.

– Полегче, Магуайр! – крикнул секретарь. – Этот тип все еще под действием яда, да к тому же лежит на полу.

– Ему повезет, если он вообще очнется, черт его раздери!

– Полагаю, сейчас как раз время позвонить в полицию.

– Не раньше чем я с ним закончу. Подождем, пока он не придет в себя! Думаю, я расквашу его физиономию так, что она будет похожа на пудинг с джемом! Он все зубы вместе с кровью повыплевывает, прежде чем легавые заберут то, что от него останется!

– Мне становится дурно от одних ваших разговоров, – пожаловалась светского вида особа из своего кресла. – Я бы хотела, чтобы вы мне чего-нибудь налили и не были таким вульгарным.

– Сами себе налейте, – последовал не слишком галантный ответ. – И не несите чепухи. Так в чем там дело с телефоном?

Секретарь взял в руки болтавшуюся трубку.

– Похоже на то, – сказал он, – что проходимец позвонил кому-то, прежде чем потерять сознание.

Я отвернулся и налил светского вида леди напитка, которым она так хотела освежиться.

– Как пить дать! – прогремел Магуайр. – Но кому, черт возьми, он мог звонить?

– Мы это выясним, – ответил секретарь. – Нам это скажут на телефонной станции, и на выяснение этого не уйдет много времени.

– Сейчас это не важно, – сказал Магуайр. – Давайте выпьем, а потом поднимем этого малого.

Я весь трясся от страха, вполне ясно понимая, что это означало. Даже если бы мне удалось вызволить Раффлса, полиция быстро выяснила бы, что вор звонил именно мне, и тот факт, что я не сказал об этом ни слова, создал бы мне кучу неприятностей, а то и вовсе отправил бы меня под суд вместе с ним. Надежда на то, что мы сможем пройти между Сциллой угрозы, нависавшей над нами в данный момент, и Харибдой косвенных доказательств, была очень слабой. Однако она бы и вовсе улетучилась, если бы я промолчал еще хотя бы минуту. Потому, пребывая в отчаянии, я заговорил с безрассудной решимостью, которой не проявлял с самого звонка Раффлса. Впрочем, даже овца стала бы решительной и безрассудной после ужина со Свиггером Моррисоном.

– А не мне ли он звонил? – воскликнул я так, словно меня внезапно осенило.

– Тебе, сынок? – отозвался Магуайр, держа бутылку в руке. – Что, черт побери, он вообще мог узнать о тебе?

– Или вы – о нем? – добавил секретарь, сверля меня взглядом.

– Ничего, – признал я, всем сердцем сожалея о своем безрассудстве. – Однако кто-то звонил мне около часа назад. Я подумал, что это был Раффлс. Если помните, я говорил вам, что ожидал встретить его здесь.

– Я так и не понял, какое отношение все это имеет к проходимцу, – продолжил секретарь, желавший, видимо, просверлить меня глазами насквозь.

– Как и я, – жалко ответил я.

Однако мне показалось, что его слова прозвучали успокаивающе, а количество спиртного, налитого Магуайром себе в бокал, было весьма многообещающим.