Раскаленное солнце (СИ)

Колени уже не держали. Мы рухнули на кровать. Женя навалился сверху, придавив меня своим телом. Он продолжал двигаться, я же, как мог, подмахивал ему задом. Когда я почувствовал, что он вот-вот кончит, то начал сжиматься сильнее. Он застонал и больно сдавил моё плечо.

Тут главное — поймать момент. Пока он ещё кончает, пока он ещё твёрдый.

Я извернулся так, чтобы уловить необходимый эффект, сжал пальцы на собственном члене и кончил, испытав мощнейший оргазм. Мне свело все кишки, все конечности… Я закусил зубами подушку. Хотелось орать, но ор всё же удалось свести к приглушённому рыку.

Я был готов бросить всё. Юлю, блоги, я начал бы ходить в школу и стал бы самым послушным, если бы Женя сейчас посадил меня в свою машину и увёз к себе домой.

— Что я наделал? — тихо прошептал он, не прекращая целовать мою спину и гладить меня по плечам. Его член всё ещё был во мне, и я начинал подумывать, что очень даже неплохо было бы продолжить.

— Это было шикарно, — признался я. — Не думал, что когда-нибудь скажу это, но мне ни с кем ещё не было так хорошо. Повторим?

Я повёл задницей, провоцируя Женю. Он шумно выдохнул сквозь зубы, приподнялся и перевернул меня на спину. Не знаю, как долго мы молча рассматривали друг друга. Я видел тревогу и какое-то несогласие в его глазах… В свой взгляд я старался вложить как можно больше надёжности и… нежности. Пытаясь показать, донести до него, дать понять, что всё хорошо и я заслуживаю доверия.

— Всё нормально, — тихо произнёс я, протянув руку к его лицу и мягко проведя пальцами по переносице.

Женя закрыл глаза, затем открыл их и снова посмотрел на меня.

— Это… — протянул он. — Какой-то бред. Этого не должно было произойти.

Он буквально подскочил с кровати и принялся одеваться. За считанные секунды он натянул на себя свои вещи и рванул к выходу.

— Ты… серьёзно?! — сдавленно выкрикнул я ему вслед, даже не глядя в его сторону.

Женя притормозил в дверях и неуверенно произнёс:

— Ты странный… Ты… странно влияешь. Это не то… — он так и не смог полноценным образом сформулировать мысль.

— Всё, заткнись! — не выдержал я. — Просто вали отсюда нахер! Пока я тебя не убил!

Меня трясло от злости. Он ушёл, так ничего больше и не сказав. Мне же внезапно захотелось выкинуться в окно, прямо ему под ноги, а ещё лучше на его машину. Но я быстро передумал, решив, что эта сволочь не заслуживает таких жертв. Права была Юля со всеми своими высказываниями в его адрес. Вечером мы с ней хорошенько нажрались. Она ради меня даже отменила клиента.

— Все мужики козлы! — разорялась моя подруга. — Ну некоторые геи нормальные. И то не все! Не все, Саша! Некоторые геи тоже мужики! В смысле козлы! Короче, пидорасы!

Юля орала, а я потихоньку остывал, и мне за себя становилось стыдно. Внезапно пришло осознание, что во всём виноват только я. Я туда пришёл, я соблазнил Женю, я появился на этот свет и вырос таким дерьмом. Ну что же, дерьмом вырос, дерьмом и проживу. Живут же люди. Мудаки мудаками. И ничего. Счастливы.

— Да, ты соблазнил, — с видом революционного вождя декламировала моя подруга. — Из собственных эгоистичных побуждений. Все так делают! Никто не думает о других. Кто виноват, что он оказался морально неустойчивым идиотом? Ты? С какой стати ты должен нести ответственность за его поступки и решения? Он взрослый мужик! Прекращай бредить!

Я молчал и только думал о том, что мне бы не помешала частичка Юлиной уверенности. Как странно всё устроено в этой жизни. На самом деле нет правых и виноватых. Правы те, кто уверен в себе на все сто процентов и может привести в свою пользу больше убедительных аргументов. Те, кто свято верит в свою правду и в состоянии за неё бороться.

Добро и зло — понятия субъективные. Я же всё никак не мог отнести себя к персонажам положительным, но спокойно мирился с тем, что являюсь представителем тёмной стороны силы. В мире, который меня окружал, было гораздо выгоднее, приятнее и интереснее позиционировать себя наглым, злым и эгоистичным подонком.

После всего этого, ещё раз пересмотрев тот японский фильм, я подумал, что, может, и не был этот паренёк психопатом. Может быть, он просто пришёл однажды к точно таким же выводам.

Эти самые выводы стали для меня очередной ступенью. Как и после совершённого мной убийства, я вновь почувствовал себя другим человеком. Ещё взрослее, рассудительнее и хладнокровнее. Я точно знал, что в моей жизни больше не будет никаких Жень. В ней будут только клиенты и жертвы — те, кого я захочу. И пусть пеняют на себя, если не смогут удержаться. В конце концов, до моих чувств никому не было дела.