Расплата (СИ)

— Есть. Ее первая жертва имела неосторожность пронести нож с собой в камеру — теперь он у нее, и она ему нашла весьма серьезное применение. Если Вы думаете, что Вы особенный и справитесь, то учтите, что Вы не первый такой смельчак. Поверьте, мы не из жадности к ней больше никого не пускаем. Так что все-таки Вам лучше воспользоваться услугами других девушек. Уверяю Вас, они знают свое дело и ничуть не хуже исполнят любой Ваш каприз.

Помирать в борделе от руки сумасшедшей куртизанки Этьену, конечно, не хотелось. Шансов, что это Кристина, один из тысячи, а вот риск может обернуться трагическим финалом. И в то же время, вдруг это она? Неужели он так просто уйдет отсюда, так и не узнав это? Неужели испугается он несчастной девушки, пытающейся защитить свое тело от посягательств? И не течет в нем разве бунтарская кровь отца и дикая, рисковая — матери, положившей всю жизнь ради своей любви?

— Я все-таки хочу увидеть эту девушку, — решительно заявил Этьен после недолгих раздумий. — Я, кажется, нашел, что искал. Дикая, непокорная… Именно такая мне сейчас и нужна. Приведите ее.

Стражники переглянулись, покосились на брошенные деньги… Ну что ж, в конце концов, какие только чудаки сюда ни заглядывают! А этот за собственную смерть еще и золото предлагает.

— Ну хорошо, воля Ваша. Только несколько условий, господин смельчак. Во-первых, Вы сами пойдете к ней — никто ради Вашей прихоти рисковать собой не будет. Во-вторых, Ваша сохранность — это только Ваша головная боль, и если она убьет Вас, мы просто тихо закопаем Ваше тело в ближайших кустах. Ну и в-третьих, деньги вперед.

— Если она меня убьет, все и так достанется Вам.

— Мы не воры и не падальщики, чтоб обыскивать мертвецов.

Этьен молча достал еще несколько монет и бросил на стол.

— Рисковый ты парень! — усмехнулся старший из стражников. — Вернешься живым — отдам тебе ящик вина за смелость.

— Договорились, — усмехнулся в ответ Этьен.

Глава 56

В холодной камере так зябко… Лунный свет, единственное утешение для молодой невольницы, с трудом пробился в крошечное оконце под самым потолком, чтобы подсветить центральную часть сырой каменной коробки. Тихо. Ночь. Быть может, удастся немного подремать. Девушка поежилась, сгребла в кучу разбросанную солому и прилегла, пытаясь найти покой дрожащему от холода телу. Нет. Никак. Босые заледеневшие ноги тщетно зарывались в скудную кучу полусгнившей травы, а длинные спутанные волосы отчаянно пытались прикрыть оголенные плечи вместо покрывала — не помогло. От холодного пола и стен неумолимо тянуло сыростью… Да и вряд ли уже можно отогреть это полуживое тело.

— Вы сильно рискуете, — раздался за дверью ненавистный голос одного из ее тюремщиков.

Вероятно, того, кому предназначалось это предупреждение, напугать не удалось — тяжелые шаги, сопровождаемые лязганьем решеток, становились все ближе и ближе.

Ни холода, ни страха; ни сна, ни усталости. Ее ловкости могли бы позавидовать индейцы. Девушка нащупала под соломой кинжал — холодный металл, обжигая ладошку, придал немного уверенности. Бесшумно, словно кошка, пленница метнулась к двери, готовясь к схватке с очередным возжелавшим испробовать дикую непокорную женщину. Ну что ж, итог закономерен. Затаившись, девушка лишь крепче сжала в хрупкой ладони холодное смертоносное оружие, готовая по самую рукоять вонзить его в самодовольное похотливое тело, которое осмелится переступить порог этой камеры.

— Будьте осторожны, это ненормальная наверняка уже поджидает Вас за углом, — предупредил тюремщик глупца, рвущегося навстречу погибели. — На Ваших предшественников она нападала справа…

Этьен слушал вполуха — словно куполом невидимым его накрыли, не подпуская к разуму ни страх, ни отчаяние. Чуть дрожат его руки в непонятном предчувствии, а ноги уверенно отмеряют оставшиеся до камеры считанные шаги. Залязгали замки один за другим — будто бы не девушку здесь держат, а целую свору каких-то нелюдей…

— Я буду ждать Вас здесь, — отпирая последнюю решетку, проговорил стражник и подошел к массивной деревянной двери. — Не передумали еще?

— Открывайте, — глухо ответил Этьен. Он не убивать идет и не насиловать — он с благими намерениями здесь, а значит, можно понадеяться на благосклонность судьбы, сегодня уже подарившей ему и жизнь, и слабую, но все-таки надежду.

Дверь со скрипом, будто нехотя, отворилась, выпуская в чуть подсвеченный коридор пугающую темноту, холод и тошнотворный запах человеческого тела — неделями немытого, пропитанного собственными выделениями… У пленницы здесь и спальня, и столовая, и уборная — разбросанная на холодном полу солома, пустая железная миска, давно не получавшая ни крошки хлеба, и вырубленная в полу небольшая дыра. Стражник не сдержался и брезгливо прикрыл нос ладонью, осуждающе глядя то на Этьена, то на приоткрытую дверь — вот уж действительно, только отъявленный извращенец позарится на сие «сокровище»! Но дело барское…

— Может, правда, сдохла уже, — полушепотом отметил он, и Этьену показалось, что тот даже поежился как-то, с опаской заглядывая в неуютную темноту камеры.