Рассказы

— Родился в одной деревне мальчик со стальными губами. Король, узнав об этом, призвал его к себе. «Это ты пьешь расплавленное железо, как воду?» — спросил он у мальчика. Тот кивнул. «Хорошо. Выпьешь до дна ад — и я награжу тебя, как никого другого», — сказал король. Он привел мальчика в деревню Петтиго, где пахло вереском, и сказал: «Вот колодец, на дне которого ад. Выпей его. Сроку тебе — неделя». Мальчик еще раз кивнул. Король со своей свитой уехал, а мальчик приступил к работе. Он взял камышовую палочку, опустил ее в колодец — и начал пить. Вода была обжигающей, но мальчик пил, пересиливая боль. И, когда он почувствовал, что дальше не может, появился дьявол. «Перестань вредить мне, пес», — прорычал дьявол. Мальчик испугался так сильно, что втянул в себя сразу тысячу пинт горящей воды. Дьявол закричал: «Прекрати это немедленно!» Мальчик не прекратил; он уже не мог остановиться. Он пил и пил, пока не осушил ад полностью. Дьявол и демоны лежали на дне колодца, трепыхаясь, как рыбы. «Ты победил, пес! А теперь верни воду на место! — взмолился дьявол. — Я награжу тебя, как никто другой, лишь верни воду!» Но мальчик не мог уже вернуть воду. От выпитого он умер; брюхо его вздулось как шар, и вибрировало от каждого порыва ветра. Так и лежал мальчик мертвым, пока не приехал король. Он соскочил с коня и подбежал к колодцу. «А где же дьявол?» — закричал расстроенный король. Но дьявол был мертв. Уже три дня, как он высох; в глазницах его поселились слепые черви. И никто не мог больше исполнить заветного желания короля — завоевать всю Англию и после гордо именовать себя королем англов, саксов и ютов, и даже пиктов…

Шутер смолк.

— Не очень‑то поучительная история, — сказал я.

— Нет, — помотал он головой, — ты не понимаешь. Мальчик со стальными губами — это я. Дьявол, умерший на дне колодца — это твоя помощница, а король — это ты сам.

— Причем здесь Габриэлла? — удивился я.

Шутер не ответил. Он сидел, рассматривая свою пустую кружку, и меланхолично вздыхал.

На следующие выходные Шутер пригласил меня к себе. Он жил в большом, красивом особняке; особняк этот до вчерашнего дня принадлежал герцогу Кембриджскому. Теперь же герцог (бедный Билли!) лежал в своей спальне, безнадежно мертвый, а мы с Шутером — и с его кошкой, Мэрион — удобно расположились в гостинной. Горели дрова в камине. Шутер пребывал в хорошем настроении, много шутил; кошка негромко мурчала и водила туда–сюда пушистым хвостом.

— А это будут мои фамильные клинки, — сказал Шутер, указывая на эспадоны, висевшие над камином. — Я назову их Скарлет и Аллан–а–Дейл. Хотя… легко пришло — легко ушло; клинки мои останутся в замке сием. Зачем они мне?

— Действительно, — сказал я.

Шутер планировал уничтожить Лакленда, Джона, что жил в Глостере; сэр Джон, будучи надеждой для стольких людей, неудержимо притягивал к себе внимание Шутера.

— Вырву ему хребет, — сказал Шутер, поглаживая кошку. — Легко быть любимцем масс, имея хребет; а без хребта ты — растение. Растение на королевском престоле! Хочу посмотреть на это. А ты?

— Хочу, — сказал я.

Увы, уже назавтра дело Шутера у меня отобрали; сказали — мол, раз не можешь поймать безумца, шел бы ты к черту. Я — впервые за долгие годы — разозлился; я сломал свой стол и расколол на две части ноутбук. «Сволочи!» — сказал я гневно. Все смотрели на меня с опаской. Одна лишь Габриэлла заступилась за меня. «Не видите, что ли?! — кричала она. — Шутер почти уже наш; осталось только арестовать его. А вы стопорите нас возле самого финиша! Что же вы за люди такие!»

Горячие слова ее не растопили, к сожалению, льдистого сердца начальника полиции; и я отправился на каникулы.

— Все хорошо, — говорила Габриэлла. — Все в отделе вспоминают вас. Вы скоро вернетесь к делу Шутера, не сомневайтесь.

— Надеюсь, — уныло отвечал я.

Мы с Габриэллой стали любовниками; не знаю, зачем влез в эту авантюру — от скуки, должно быть. Жену я держал в неведении — говорил, что подолгу задерживаюсь на работе.

С Шутером удалось встретиться ближе к Пасхе. Я вновь был в авиационной куртке, он так и не сменил свой любимый зеленый пиджак. «Пошли», — сказал Шутер, и подвел меня к большому фургону, из тех, в которых развозят мороженное.

— Взрывчатка, — сказал Шутер с гордостью. — Вкусная мороженка для короля–пироженки.

— Вот значит, как, — произнес я, догадываясь о намерениях Шутера. — Сегодня ведь Лакленд посещает Лондон, да?

— Угу, — сказал он.

До вечера мы сидели в его фургоне, слушая, как тикают часы. Тихо мурлыкала Мэрион. Наконец Шутер сказал: «Пора!» — и я вышел, прихватив с собой и кошку. Шутер показал мне большой палец. Сам он пересел за руль — и ударил по газовой педали; фургон сорвался с места и помчался по мостовой.

Я смотрел ему вслед, пока он не скрылся за поворотом, затем неторопливо свернул Мэрион шею; закончив, выбросил потяжелевшую тушку в мусорный бак.