Расследования Арсена Люпена

– Господин Монтесье – маньяк, притом просвещенный маньяк, вот и вся разгадка. Будучи властелином золота, он не допускал мысли, что кто-нибудь сможет завладеть тайной, над разгадкой которой он бился столько лет. Ну представь себе: некий скупец хранит в подвале голубятни неисчислимые сокровища, которые считает сказочными, – разумеется, этот скупец сделает все возможное, чтобы до них, пока его нет, никто не добрался. На закате жизни господин Монтесье уже не мог переносить суровую зиму на берегах Сены. Так вот, в то свое последнее лето он воспользовался электрическими проводами, которые сын старухи Вошель сложил в его подземной лаборатории, и сам, втайне от всех, собрал некое устройство, способное механически защитить вход в голубятню.

Достаточно было незваному посетителю попытаться отворить дверь, как револьвер, расположенный на высоте человеческого роста, выстрелил бы ему прямо в грудь. Все было рассчитано точно, и гибель была неизбежна. Завершив этот свой технический шедевр, господин Монтесье для верности приказал разместить с обеих сторон старого моста грозные предостережения: «Подлежит ремонту. Проход опасен»!»

Затем, как всегда в конце сентября, он запер дом, взял с собой ключи и отбыл в Париж вместе с Арнольдом и Катрин. Тем же вечером он скончался от апоплексического удара.

Я не сомневаюсь в том, что он собирался оставить необходимые инструкции, чтобы в случае его смерти никто не пытался проникнуть в голубятню до того, как будет отключено смертоносное устройство. Однако он не успел сделать это, так же как не успел раскрыть тайну золота. С тех пор прошло двадцать месяцев. По чистой случайности за это время никто не пробовал войти в голубятню, да и по прогнившему мосту почти не ходили. Вторая случайность заключалась в том, что сырость не успела попортить электрические провода и револьверные пули. Короче говоря, когда месье Герсен, узнавший, что Катрин иногда пользовалась мостом, рискнул, в свой черед, это сделать, а потом подошел к голубятне и отворил дверь, он тут же получил пулю в грудь. Так что его никто не желал убивать – он пал жертвой трагической случайности.

Сестры слушали Рауля с напряженным вниманием; они были уверены, что он не ошибся. Бешу сидел, мрачно насупившись. А слуга, подавшись вперед, не спускал глаз с рассказчика.

– Знал ли Арнольд о расставленной ловушке? Насколько мне известно, он никогда не бывал на острове. Были ли у него причины полагать, что голубятня опасна? Или он просто инстинктивно остерегался чего-то? Не знаю. Как бы то ни было, но после смерти месье Герсена Арнольд остался единственным главой заговора, целью которого было присвоение сокровища господина Монтесье. Правосудие, в лице судебного следователя, не разобралось в этом деле, а полиция, в лице бригадира Бешу, показала полную свою несостоятельность…

В ответ на это Бешу, пожав плечами, изрек:

– И ты утверждаешь, что сам разгадал все это?

– В одну минуту! Обвинить в убийстве было некого, а значит, оно совершилось само по себе. Ну а дальше было уже несложно. Я все понял в тот момент, когда осмотрел электрическую проводку и револьвер. Но вернемся к месье Арнольду: теперь он стал волен в своих действиях и готовился справляться с вероятными грядущими опасностями.

Доминик Вошель, который помогал господину Монтесье, узнал от него кое-какие секреты и вдобавок, по всей видимости, самостоятельно разгадал некоторые другие. Даром что неболтливый, он все-таки кое-чем поделился со своей матерью, и полоумная старуха начала налево и направо рассказывать о трех ивах и об угрозах для Катрин. Стало быть, Арнольду пришлось удвоить осторожность…

– И поэтому Арнольд начал с того, что избавился от Доминика Вошеля, а потом и от мамаши Вошель? – с усмешкой спросил Бешу.

Рауль топнул ногой и почти выкрикнул:

– Да нет, вот тут ты ошибаешься – Арнольд не убийца.

– А как же быть с убийством Доминика Вошеля и его матери?

– Он не убивал ни его, ни ее! – уверенно возразил Рауль. – Арнольд никого не убивал… если считать убийство умышленным преступлением.

Однако Бешу стоял на своем:

– Но ведь это случилось в тот самый день, когда Катрин Монтесье назначила встречу с Домиником Вошелем и когда кто-то, кто прятался за домом – Арнольд или другой человек, – подслушал их разговор; именно в тот день Доминик Вошель и был раздавлен упавшим деревом.

– Ну и что? Это вполне могло произойти само собой.

– То есть ты считаешь это простым совпадением?

– Да.

– А найденная дубина?

– Послушай, Теодор, – сказал Рауль чуть спокойнее. – Ты все же не такой кретин, каким хочешь казаться, и сейчас поймешь логику моих рассуждений. Смерть Доминика Вошеля произошла до смерти месье Герсена, но она стала одним из тех происшествий, которые, наряду с пересадкой трех ив и пророчествами старухи Вошель, больше всего испугали Катрин Монтесье. Я полагаю, что как раз в это время у месье Герсена и у Арнольда появились какие-то догадки, относившиеся к завещанию господина Монтесье или, по крайней мере, к объяснениям, вероятно добавленным стариком к этому документу.