Расследования Арсена Люпена

– Да ее просто совесть замучила! А прежде она беспрекословно подчинялась Арнольду, одобряла его действия, помогала во всем. И только в последний момент не дала совершиться смертоубийству, а вернее – не захотела, чтобы Арнольд стал убийцей.

– Но почему? Что он для нее?

– Ты хочешь это знать?

– Да!

– Хочешь знать, почему она не позволила Арнольду стать убийцей?

– Да!

– Потому что она его любит.

– Что?! Что ты такое несешь? Откуда ты это взял?

– Я утверждаю, что Шарлотта – любовница Арнольда.

Бешу затряс кулаками и возопил:

– Ты лжешь!.. Лжешь!.. Лжешь!..

Глава 14 Золото

Арнольд слушал доводы Рауля с нараставшим возбуждением. Его пальцы, судорожно вцепившиеся в подлокотники кресла, напрягшиеся плечи, искаженное лицо свидетельствовали о том, что слова Рауля приводят его в исступление, однако он сидел, не произнося ни слова.

– Ты лжешь! Лжешь! – снова завопил Бешу. – Это мерзко с твоей стороны – обливать грязью женщину, которая не может тебе ответить!

– Почему это не может? – возразил Рауль. – Она вольна ответить мне, как ей угодно. Я готов услышать ее доводы.

– Она тебя презирает, и я – тоже! Она невиновна, и Арнольд – тоже! Все твои россказни, может, и правдивы – я даже не сомневаюсь, что правдивы! – но они не имеют никакого отношения ни к ней, ни к нему! Ты слышишь? Я опровергаю твои обвинения и готов подписаться под этим; весь мой опыт и весь авторитет опровергают твои доводы. Эти двое невиновны!

– Черт возьми, что тебе нужно, чтобы убедиться в обратном?

– Доказательства!

– Одного тебе хватит?

– Да, если оно неопровержимо.

– Признание Арнольда можно будет считать таковым?

– Черт бы тебя побрал!

Рауль подошел к слуге и, пристально взглянув ему в глаза, спросил:

– Все, что я здесь говорил, правда? Или нет?

Тот глухо ответил:

– От первого до последнего слова.

И повторил тоном изумленного человека, не понимающего, что происходит:

– Да, от первого до последнего… Можно подумать, что вы все эти два месяца ходили за мной по пятам и читали мои мысли.

– Ты совершенно прав, Арнольд. Все, что я не вижу, я угадываю. Твоя жизнь выглядит такой, какой она и должна быть. Твое настоящее объясняется твоим прошлым. Ты, верно, работал когда-то акробатом в каком-нибудь цирке? Я угадал?

– Да, – ответил Арнольд, в очередной раз пораженный проницательностью Рауля.

– И уж наверняка научился там вытягиваться и пролезать в какой-нибудь узкий бочонок? Даже сейчас, несмотря на твой возраст, ты еще можешь попадать в свою комнату не через дверь, а по фасаду, цепляясь за трубы и водосточные желоба, так?

– Верно.

– Значит, я не ошибся?

– Нет.

– Ни в чем?

– Ни в чем.

– И ты любовник Шарлотты? И это по твоему приказу она обольстила Бешу и завлекла его сюда, чтобы ты мог спокойно работать?

По мере того как слуга подтверждал догадки Рауля, гнев Бешу доходил до предела. Он бледнел, шатался и в конце концов схватил слугу за шиворот и принялся трясти, бормоча:

– Я тебя арестую… Выдам следователям… Ты у меня ответишь за все свои злодейства!

Месье Арнольд покачал головой и ухмыльнулся:

– Нет, ничего такого вы не сделаете… Выдать меня – значит выдать Шарлотту. А вы этого не захотите. Потому что тогда разразится скандал, который скомпрометирует мадемуазель Катрин и мадам Герсен. Такого месье д’Авенак не допустит. Не правда ли, месье д’Авенак? Вы же тут начальник, Бешу обязан вам подчиниться, и вы ни за что не допустите, чтоб он публично обвинил меня?

Казалось, он бросает Раулю вызов и готов к поединку в том случае, если тот решит вступить с ним в борьбу. Ведь Рауль знал, что Бертранда была сообщницей своего мужа и что любое разоблачение нанесет смертельный удар репутации обеих сестер. Выдача лакея правосудию была чревата публичным позором для Бертранды.

Рауль д’Aвенак не колебался ни секунды. Он подтвердил:

– Да. Глупо было бы поднимать скандал.

Однако месье Арнольд на этом не успокоился:

– Значит, я могу не опасаться судебного преследования?

– Да.

– И я свободен?

– Ты свободен.

– Стало быть, поскольку я участвовал в этом деле, человек вашего калибра должен понимать, что я имею право на свою законную долю в будущих прибылях?

– А вот на это, месье Арнольд, даже не надейся! – со смехом ответил Рауль. – Ты, как я погляжу, совсем обнаглел!

– Это вы так считаете, но не я. И я требую свою долю.

Эти слова были произнесены четко, громко, тоном человека, который не намерен шутить. Рауль взглянул на его упрямое лицо и задумался. Противник явно держал в резерве какое-то секретное оружие, позволявшее ему диктовать свои условия. Наклонившись к Арнольду, он тихо спросил:

– Это шантаж, так, что ли? На каких основаниях? Что у тебя там, в загашнике?

Арнольд прошептал:

– Обе сестрички вас любят. Уж Шарлотта в таких делах разбирается! Между сестрами частенько бывают ссоры из-за вас, да еще какие! Причину они не понимают, сами не знают, что это с ними творится. Но одно мое слово – и они станут смертельными соперницами. Может, мне сказать это слово?