Расследования Арсена Люпена

Слежка, организованная Вальтексом, велась более аккуратно. Вот уже несколько дней какой-то странный, сгорбленный почти вдвое субъект с длинными седеющими волосами и в фетровой широкополой шляпе приносил с собой коробку с красками, мольберт и складной стульчик и в десять утра устраивался в пятидесяти метрах от особняка д’Эрлемона на противоположном тротуаре и выдавливал на холст слои краски, якобы воспроизводя берега Сены и силуэт Лувра. Это был Большой Поль. Полиция и не думала его досматривать, поскольку одет он был крайне экстравагантно, а его картины привлекали немало зевак.

Но Большой Поль уходил около половины пятого и потому пропустил появление хорошенькой блондинки.

Узнал он об этом на следующий после прихода Рауля день. Он посматривал на часы и наносил последние мазки, когда рядом с ним раздался шепот:

– Не двигайтесь. Это я, Состен.

Их окружали трое или четверо зрителей. Одни отходили, но их тут же сменяли другие.

Состен, с виду толстый буржуа с удочкой в руке, наклонился, с любопытством знатока рассматривая картину, и пробормотал так, чтобы его услышал только Большой Поль:

– Читали сегодняшние газеты?

– Нет, не читал.

– Араба снова допрашивали. Вы были правы: именно он выдал вас и навел полицию на «Голубое казино». Но он не желает больше ничего говорить и отказывается давать показания против вас. Он не назвал ни имя Вальтекс, ни имя Рауль и ни словом не обмолвился о девушке. Так что в этом плане все в порядке.

Состен выпрямился, оглядел картину с другого ракурса, бросил взор на Сену и снова нагнулся, держа в руке бинокль, в который что-то иногда высматривал. Он продолжил:

– Маркиз возвращается из Швейцарии послезавтра. Малышка приходила вчера и сообщила это консьержке, чтобы та передала слугам. Выходит, девочка и маркиз переписываются. Где она живет? Мы не смогли узнать. Что касается Курвия, то по его распоряжению снова куда-то перевозили мебель. Консьержка сказала мне, что он тоже здесь частенько прохаживается.

Псевдохудожник, прислушиваясь, поднял кисть в воздух, как бы что-то прикидывая. Сообщник, должно быть, счел этот жест сигналом, потому что взглянул в сторону парапета. Он увидел затрапезно одетого старика, который рылся в развале ближайшего букиниста. Повернувшись, старик продемонстрировал такую восхитительную седую и квадратно подстриженную бороду, что перепутать ее с какой-то другой было просто невозможно.

Состен пробормотал:

– Вижу его. Это Курвий. Сажусь ему на хвост. Встретимся сегодня вечером во вчерашнем бистро.

Отойдя от мольберта, он неспешно двинулся к Курвию. Тот предпринял несколько маневров, несомненно призванных сбить с толку возможных преследователей, но поскольку он думал о чем-то своем и не вглядывался в лица прохожих, то, не заметив ни Большого Поля, ни его сообщника, направился в сторону Отея, ведя за собой мнимого рыболова.

Большой Поль подождал еще час. В тот вечер Клара так и не пришла. Но когда на горизонте показался Горжре, он поспешно подхватил свое снаряжение и скрылся.

В тот вечер члены его банды встретились в «Пти-Бистро» на Монпарнасе, куда они переместились из бара «Дары моря».

Состен присоединился к ним.

– Дело в шляпе, – сказал он. – Это небольшой особняк в Отее, на улице Марокко, двадцать семь. Курвий позвонил в ворота сада. Они открылись сами собой. Без четверти восемь я увидел, как вернулась девчушка. Та же процедура: она позвонила и ворота открылись.

– А его ты видел?

– Нет. Но на этот счет нет никаких сомнений.

Большой Поль подумал и заключил:

– Все-таки… прежде чем что-то предпринимать… я хочу удостовериться… Подай мне машину завтра утром к десяти. И клянусь Богом, если все так и есть, Кларе не поздоровится. Вот же тварь!

На следующее утро у дверей меблированных комнат, где провел эту ночь Большой Поль, остановилось такси. Он сел в него. За рулем был пузатый краснолицый мужчина в соломенной шляпе.

– Поехали!

Водитель вел машину очень умело. Вскоре они добрались до Отея и улицы Марокко – широкой, засаженной молодыми деревьями. Она шла среди бывших садов и частных владений, недавно разделенных на участки. Особнячок Рауля был одной из таких уцелевших усадеб.

Машина остановилась подальше от дома. Большой Поль, надежно укрывшись в такси, мог видеть через заднее стекло в тридцати шагах от себя ограду сада и открытые окна второго этажа. Водитель читал газету.

Время от времени они перекидывались несколькими словами. Большой Поль начинал раздражаться:

– Черт подери! Дом выглядит необитаемым. Вот уже целый час никаких признаков жизни.

– Еще бы! – усмехался толстяк. – Влюбленные не торопятся вставать…

Прошло еще двадцать минут. Затем пробило одиннадцать часов.

– Вот она, эта потаскуха, – пробормотал наконец Большой Поль. – А вот и этот мерзавец!

Рауль и Клара появились у одного из окон, а потом вышли на небольшой балкон и облокотились на перила. Они льнули друг к другу, на их счастливых лицах играли улыбки, ее белокурые волосы сияли на солнце.