Расследования Арсена Люпена

Ярость Вальтекса росла с каждым произнесенным Раулем словом. Согласие, царившее между Раулем и Кларой, такое очевидное и глубокое, приводило его в бешенство. Клара больше не боялась, она улыбалась, почти смеялась над ним вместе со своим любовником.

И мысль о комичности ситуации и унижении перед молодой женщиной заставила бандита встряхнуться. Он, в свою очередь, перешел в наступление – уверенно, сдерживая гнев, как человек, который знает, что владеет опасным оружием, и намерен применить его.

Он уселся в кресло и заговорил, чеканя фразы и притоптывая в такт ногой:

– Так вот чего ты на самом деле добивался – передать меня в руки правосудия? Сперва ты пытался это сделать в баре на Монмартре, потом в «Голубом казино», а теперь хочешь воспользоваться случаем, который снова свел нас? Ну что ж, попробуй. Не думаю, что тебе это удастся. Но как бы то ни было, ты должен узнать, к чему приведут твои подвиги. И главное, это нужно узнать ей.

Он повернулся к Кларе, которая неподвижно сидела на диване, все еще напряженная и встревоженная.

– Продолжай, старина, – сказал Рауль, – излагай свою сказку.

– Может, для тебя это и сказка, – ответил Вальтекс, – но для нее она будет очень много значить, можешь не сомневаться. Посмотри, как она меня слушает. Она знает, что я никогда не шучу и не трачу времени на пустую болтовню. Всего несколько слов, но за ними стоит очень многое.

Он наклонился к Кларе и, глядя ей в глаза, спросил:

– Ты знаешь, кем приходится тебе маркиз?

– Маркиз? – переспросила она.

– Да, однажды ты сказала мне, что он был знаком с твоей матерью.

– Да, он действительно ее знал.

– Я тогда сразу догадался, что у тебя есть какие-то подозрения на его счет, но нет доказательств.

– Каких доказательств?

– Не увиливай. Той ночью в квартире д’Эрлемона ты искала именно те доказательства, о которых я говорю. В потайном ящике, куда я успел заглянуть чуть раньше тебя, ты нашла фотографию матери с недвусмысленным посвящением. Она была любовницей, одной из сонма любовниц маркиза, а ты – дочь Жана д’Эрлемона.

Она не стала возражать, ожидая продолжения, и он продолжил:

– Впрочем, это второстепенная деталь, и если я упоминаю о ней, то лишь для того, чтобы установить истину. Жан д’Эрлемон – твой отец. Я не знаю, как ты к нему относишься, но этот факт не может не отразиться на твоем поведении. Жан д’Эрлемон – твой отец. Однако…

Тон и манера речи Вальтекса стали еще более высокопарными, почти торжественными.

– Однако известно ли тебе, какую роль сыграл твой отец в драме, разыгравшейся в замке Вольник? Ты ведь наверняка слышала о ней, хотя бы от своего любовника, – с какой гримасой ненависти Вальтекс произнес это слово! – и знаешь, что Элизабет Орнен, которая приходится мне теткой, была убита и лишилась своих драгоценностей. Так вот, известно ли тебе, какую роль сыграл твой отец во всей этой истории?

Рауль пожал плечами:

– Дурацкий вопрос. Маркиз д’Эрлемон не играл никакой роли, кроме роли гостя. Он находился в замке, только и всего.

– Это версия полиции. И она расходится с реальностью.

– И какова же эта реальность, по твоему мнению?

– Элизабет Орнен была ограблена и убита маркизом д’Эрлемоном.

Вальтекс произнес эту фразу, пристукнув кулаком и вскочив с кресла. В ответ Рауль разразился хохотом:

– Ну и оригинал же ты, Вальтекс! Юморист, настоящий юморист!

Клара возмущенно пролепетала:

– Вы лжете! Вы лжете! Вы не имеете права…

Вальтекс повторил фразу еще более яростно, как бы бросая гневный вызов. Но ему все же удалось взять себя в руки, и, сев на место, он сформулировал обвинение:

– В то время мне было двадцать лет и я ничего не знал о романе Элизабет Орнен. Лишь десять лет спустя я прочитал об этой ее связи в одном из писем, хранившихся в нашей семье, и удивился, почему маркиз ни словом не обмолвился полиции об их отношениях. Поэтому я провел собственное расследование. И однажды утром, перебравшись через стену замка, я увидел прогуливавшегося среди развалин Жана д’Эрлемона. Да, Жана д’Эрлемона, тайного владельца замка! Тогда я начал поиски, начал читать газеты того времени, и овернские, и парижские. С десяток раз возвращался я в Вольник – разведывал, расспрашивал жителей деревни, вникал в подробности жизни маркиза, пробирался к нему в дом во время его отлучек, рылся в ящиках, вскрывал его письма, – и все это с одной главной целью, которой не руководствовалась прокуратура: проследить за каждым шагом и поступком того, кто скрывал чрезвычайно важную истину.

– И ты нашел что-нибудь новенькое, старина? Ну ты и хитрец!

– Да, я нашел кое-что новенькое, – спокойно подтвердил Вальтекс, – и вдобавок связал воедино несколько деталей, которые, рассуждая логически, объясняют поведение Жана д’Эрлемона.

– Выкладывай.

– Именно Жан д’Эрлемон попросил супругов де Жувель пригласить к себе Элизабет Орнен. Именно он уговорил Элизабет спеть, именно он выбрал и указал ей ту площадку среди руин, где ее появление могло произвести наибольшее впечатление, именно он проводил Элизабет Орнен через сад до нижних ступеней лестницы.

– Они оба находились на глазах у всех присутствующих.