Расследования Арсена Люпена

– Кстати, вот с тем господином, он и сейчас еще там…

Горжре устремил взгляд в указанном направлении и почувствовал, что земля уходит у него из-под ног. Он узнал этого человека даже со спины. Да, никаких сомнений, он был ему знаком.

Инспектор собрался вызвать подкрепление. Это было единственным разумным решением в данной ситуации и единственным, которое подсказывала ему совесть полицейского. Однако внутренний голос одержал верх над чувством долга и усмирил порыв прибегнуть к помощи жандармерии, хотя именно так обязан был бы поступить столь хороший профессионал, как Горжре, сражающийся с преступниками и убийцами. Его остановило непреодолимое желание выяснить, что случилось с мадам Горжре. И он решительно, но при этом с видом побитой собаки подошел и сел рядом с этим человеком.

Он ждал, силясь не вцепиться ему в горло и не начать сыпать оскорблениями. Но поскольку Рауль никак на него не реагировал, Горжре рявкнул:

– Ублюдок!

– Хам!

– Самый мерзкий из ублюдков! – продолжал Горжре.

– Самый мерзкий из хамов! – парировал Рауль.

Наступило долгое молчание, которое прервал продавец напитков.

– Два кофе со сливками, – заказал Рауль.

Кофе был подан. Рауль осторожно чокнулся своей чашкой с чашкой соседа, а затем принялся пить – неспешно, маленькими глотками.

Горжре, несмотря на все свое хваленое самообладание, думал сейчас только о том, как бы ему наброситься на Рауля или сунуть ему под нос револьвер; но, к сожалению, эти методы, частенько использовавшиеся в его профессии и не вызывавшие у него отвращения, в данный момент были абсолютно неприемлемы.

Присутствие этого ужасного Рауля его словно парализовало. Он вспоминал их встречи среди развалин замка, на Лионском вокзале и за кулисами «Голубого казино», и эти воспоминания настолько подавляли его волю, что ему казалось, будто на него надели смирительную рубашку, лишив возможности двигаться.

Рауль сказал доверительным тоном и очень по-дружески:

– Она с аппетитом поела… в особенности фрукты… Она обожает фрукты.

– Кто? – спросил Горжре, сперва уверенный, что речь идет о Кларе.

– Кто? Но я даже не знаю ее имени.

– Чьего имени?

– Мадам Горжре.

У инспектора сильно закружилась голова, и он пробормотал, задыхаясь:

– Так это устроил ты, негодяй? Ты гнусно похитил Зозотту!

– Зозотта?[26] Какое прелестное имя! Домашнее прозвище? Так ты называешь ее наедине? Зозотта… Как будто специально для нее придумано… Ах! Какие красивые образы вызывает в памяти это имя! Зозотта де Горжре! Горжетка Зозотты! А Зозотта и впрямь настоящее совершенство!

– Где она? – бормотал Горжре, выпучив глаза. – Как ты мог ее похитить, ублюдок?

– Я ее не похищал, – спокойно ответил Рауль. – Я предложил ей коктейль, потом второй, затем мы станцевали сладострастное танго. Она немножко опьянела и согласилась прокатиться на моей машине по Венсенскому лесу… а потом выпить третий коктейль в маленькой холостяцкой квартирке моего друга в очень респектабельном месте, защищенном от нескромных взглядов.

Горжре задыхался:

– Ну и что?.. Что было дальше?

– Что было дальше? Да ничего не было. А что бы ты хотел, чтобы произошло? Зозотта для меня священна. Посягнуть на жену старины Горжре! Заглянуть под горжетку Зозотты! Бросить на нее похотливый взгляд! Да никогда в жизни!

И снова Горжре осознал, в какое ужасное положение поставил его враг. Схватить его и передать в руки закона? Но тогда Горжре неизбежно сделался бы объектом насмешек. Не говоря уже о том, что не было никаких оснований полагать, будто, арестовав Рауля, он сможет обнаружить Зозотту! Придвинувшись к врагу вплотную, приблизив свое лицо к его ненавистному лицу, Горжре спросил:

– К чему ты клонишь? Ведь у тебя есть цель…

– Черт возьми, еще бы!

– И какая же?

– Когда ты должен снова увидеть Блондинку Клару?

– Очень скоро.

– Чтобы опять ее допросить?

– Да.

– Отставить!

– С какой это стати?

– Да с такой, что я знаю, как проводятся ваши отвратительные полицейские допросы. Это варварство, пытка, пережиток Средневековья. Право на допрос должно быть только у судебного следователя. А ты оставишь ее в покое.

– Это все, чего ты хочешь?

– Нет.

– А чего еще?

– В газетах пишут, что Большому Полю стало лучше. Это правда?

– Да.

– Ты надеешься, что его смогут спасти?

– Да.

– Клара об этом знает?

– Нет.

– Она думает, что он умер?

– Да.

– Почему вы скрываете от нее правду?

Во взгляде Горжре мелькнула злоба.

– Потому что очевидно, что это очень для нее важно, и я уверен, что заставлю ее заговорить, если она будет верить, что он умер.

– Негодяй! – прошептал Рауль.

И тут же велел:

– Вернись к Кларе, но не допрашивай ее. Просто скажи ей следующее: «Большой Поль не умер. Его вылечат». И больше ни слова.

– И что потом?

– Потом ты встретишься со мной здесь и поклянешься жизнью жены, что передал Кларе мои слова. Через час Зозотта вернется в семейное гнездышко.

– А если я откажусь?

Очень медленно, по слогам, Рауль произнес короткую фразу:

– Если ты откажешься, я навещу Зозотту…

Горжре понял смысл сказанного и в ярости сжал кулаки. Поразмыслив, он с важным видом произнес: