Рассвет после ночи

После трагедии с сыном-автомобилистом Ахи уже был не в той силе, но золота в его сейфах не убавилось, а это открывало перед ним все двери и заставляло считаться с его желаниями. Поначалу Пацакис хотел досадить нынешним правителям в Афинах и одновременно извлечь выгоду из концерта двух гречанок, предоставив им большой зал для выступлений. Был бы во всем своем прежнем блеске, непременно встретился бы с Еленой Киприанис, которая так и не стала «самым крупным бриллиантом в фамильной короне», не вошла в клан Пацакисов, отказав его сыну.

Доверенный человек Ахи Пацакиса разыскал в Нью-Йорке по телефону импресарио греческой концертной группы и очень удивился, узнав, что разговаривает с сыном одного из бывших министров. Алексис после первого же выступления вызвался добровольно быть организатором гастролей греческих певцов и музыкантов, все его вскоре стали называть «господин импресарио», хотя никаких вознаграждений он не имел за это. Наследник министра вдруг обнаружил такие способности, что Елена, повидавшая за свою долгую гастрольную практику разных импресарио, охотно согласилась, чтобы тот вошел в группу. Алексис проявлял большие способности, предприимчивость во время этих поездок и выступлений, которые почти всегда превращались в политические акции — в митинги, дискуссии, встречи… Он так увлекся, что с головой ушел в новое интересное дело и не думал о прежней праздной жизни, которую совсем недавно считал престижной для каждого состоятельного молодого человека. Молодой грек из высшего общества стал заметной фигурой на арене политической борьбы с хунтой. К нему уже посылались тайные агенты греческой службы безопасности, которые неизменно получали решительный отпор даже после угроз физической расправы с противником нового режима.

Потребность быть среди людей, которые с риском для жизни выступали против узурпаторов, всегда видеть рядом Лулу, в которую он был тайно влюблен, помогла Алексису найти свое место в антидиктаторской борьбе. Особенно сильное впечатление на него произвело их пребывание в Москве; молодого человека поразил искренний интерес русских к его родине, знание истории, культуры, политического положения Греции. У Алексиса тоже появилось много друзей в Москве, и никого не интересовало — сын он министра или мелкого чиновника. Для них он был греком, одним из тех, кто говорит людям правду о том, что делается сейчас в Греции, и призывает к борьбе за свободу многострадальной страны.

Резким контрастом было их пребывание в Соединенных Штатах. Греческую группу в Нью-Йорке удивляло безразличие концертных фирм, импресарио к певцам и музыкантам, гастроли которых во многих странах неизменно проходили с большим успехом. Один из импресарио, давний знакомый Елены, под большим секретом объяснил им причину столь прохладного отношения. Оказалось, что в нынешней ситуации, когда администрация Белого дома поддерживает хунту «черных полковников», смельчаков организовать выступления даже такой известной певицы, как миссис Киприанис, найти практически невозможно. Вот тогда-то в гостиничном номере Алексиса и раздался телефонный звонок доверенного лица Ахиллеса Пацакиса. Из разговора Алексис понял, что их соотечественник может помочь организовать несколько концертов, но господин Пацакис хочет вести переговоры непосредственно с Еленой Киприанис, чтобы уточнить некоторые детали. Первой реакцией певицы, когда Алексис передал содержание этого разговора было отказаться от встречи с человеком, который нечего не делает без личной выгоды. Но, получив отказ, настойчивый Ахи еще раз повторил свое предложение. И опять не добившись положительного ответа, Пацакис решил сам приехать в отель, где остановились греческие артисты.