Рассвет после ночи

— Никос, с тобой хочет познакомиться наш английский друг капитан Джекобс, — сказал командир.

— Я много слышал о вас, маэстро Ставридис, — улыбнулся англичанин. — Рад познакомиться с вами. Я очень люблю народные песни. Греческие песни прекрасны. Об этом говорил еще наш Байрон, — одним духом выпалил он. — Это чрезвычайно интересно! — продолжал он. — Когда вы успеваете воевать и петь? Я надеюсь, у меня еще будет возможность побывать на вашем концерте.

К ним подошел второй иностранец — высокий, надменный, со щеточкой усов на узком лице. Он — тоже по-гречески — поинтересовался, о каком концерте идет речь. Услышав ответ, холодно усмехнулся:

— Когда говорят пушки, музы молчат.

Все почувствовали неловкость, и в самом большом смущении был капитан Джекобс.

— О, мой коллега просто военный, и больше ничего, — заговорил он, стараясь сгладить неприятное впечатление. — Майор Стэнли артиллерист. Зато он большой мастер своего дела.

— Видимо, так, — согласился Седой. — У нас к музыке свое отношение. Есть песни, капитан Джекобс, которые сильнее сотен пушек. Помните, как сказал Шуман: «Пушки, спрятанные в цветах». Спросите любого в этих горах, и вы узнаете, что певцов здесь почитают так же, как героев и полководцев. А концерт будет, капитан Джекобс, непременно будет.

Конец осени был дождливым, с гор дули холодные, пронизывающие ветры. В один из таких ненастных дней из горного селения, где было расквартировано подразделение ЭЛАС, в долину спустилась группа бойцов. Не замеченные охраной, они залегли у подступов к железнодорожному мосту. Подрывники, скрытые сплошной пеленой дождя, заложили детонаторы. Все ждали сигнала. Люди не разговаривали, боялись даже шевельнуться. Этот мост надо было обязательно уничтожить: через него шли гитлеровские эшелоны с солдатами, вооружением, снарядами, продовольствием для войск Роммеля в Северной Африке.

Накануне операции капитан Джекобс долго разговаривал с Никосом.

— Когда в Каире мне сказали, — рассказывал англичанин, — что предстоит поездка в Грецию, я подумал: это сон. Греция была моей давней мечтой. Я филолог, эллинист, специализировался на творчестве Байрона, еще в детстве был восхищен его подвигом в далекой Элладе. И вот встреча с Грецией. Но с какой? Истекающей кровью, страдающей. И вдруг в этом хаосе войны я слышу звуки песен, вижу одного из лучших певцов. Вы еще только начинаете радовать людей, а рискуете своей жизнью. Отговаривать вас, знаю, бесполезно. Это ваша родина, и вы принадлежите ей.

Никос, выросший в порту, неплохо понимал по-английски, и капитан Джекобс в тот день читал ещё много стихов своего знаменитого соотечественника, звучавших как песни для Никоса. Он пообещал англичанину, что уговорит Фотрса написать музыку к греческому циклу стихов Байрона и споет их. Почувствовав доверие, капитан Джекобс прочел Никосу байроновские стансы:

Если дома стоять за свободу нельзя,
То соседей свободу спасайте!
Славу греков и римлян храните, друзья,
И в боях тумаки получайте!
Добрый рыцарский подвиг высок и хорош,
Так дерись же всегда за свободу!

И когда сегодня отряд под дождем пробирался к мосту, капитан Джекобс и Никос опять оказались рядом. Англичанин сказал:

— А ведь именно такому дню Байрон посвятил вот эти слова:

Над Пиндом дождь и ветра вой,
Внизу чернеют кручи,
Проносятся над головой
Разгневанные тучи.

Англичанин был явно доволен, что вспомнил стихи, написанные словно сейчас, в ненастный осенний день тяжелого и опасного военного года. «Над Пиндом дождь и ветра вой… Над Пиндом дождь и ветра вой…» Эти строки не выходили из головы Никоса, он шел и раз за разом повторял их. И, желая как-то порадовать этого симпатичного англичанина, Никос сказал:

— Это не слова. Это песня, это музыка. Вы ее еще услышите. После боя. Вы меня поняли, капитан Джекобс?

— Понял, маэстро, понял. Будет два концерта. И первый мы сейчас дадим фашистам…

Со стороны Афин показался поезд. И как только, рассекая толщу тумана, он вполз на мост, раздался взрыв, за ним — выстрелы, крики. Фашисты ответили огнем: забили пулеметы, ухнуло орудие.

В горячке боя Никос каким-то боковым зрением заметил, как из-за небольшого пригорка выглянул ствол вражеского пулемета. Не успел он даже прицелиться, как Селина приподнялась с гранатой в руке и тут же упала, сраженная очередью. Никос рванулся к ней, схватил ее гранату и швырнул в пулемет. Взрыв и фигуры разбегающихся фашистов.

На следующий день погибших в бою провожали в последний путь. Взволнованную речь произнес капитан Джекобс:

— Этот подвиг будут помнить и чтить не только свидетели славной греческой эпопеи, но и дети наши, внуки наши! Дорогой ценой дается победа. В боях с фашистами гибнут сыновья и дочери народа. Но они гибнут, чтобы «и смерть в победу превращать!».