Раз ошибка, два ошибка… Дело о трёхголовой змее

– Мам! – Я хлопаю глазами и зеваю. – Как ты?

– Услышала твой голос, и сразу стало лучше.

Я знаю, она улыбается, и пытаюсь стряхнуть остатки сна. Когда звонит мама, всё преображается.

– Мам, Кинг пропал.

– Ой, как жаль. Бедная Сальма. Она зашла в самолёт в слезах, потому что ей пришлось расстаться с парнем.

– Они были помолвлены? – спрашиваю я, всё ещё думая о своём странном сне про свадьбу.

– Кольца на ней не было. Но я не спрашивала. Она так громко плакала, что все смотрели только на неё.

– Подожди, ты сказала, это она его бросила? – спрашиваю я. – Тогда зачем плакать?

– Может, потому что ей этого не хотелось? Сальма сказала, он никогда и ничего не доводил до конца и ненавидел уборку.

Тут я вспомнил про все те открытые ящики и простыни на полу.

– Но она показала мне его фотографию. Такой красавчик! Кажется, бодибилдер. Занимается гипсокартоном. Бьюсь об заклад, работает он не много.

– Бодибилдер? – повторяю я, вспоминая комнату, забитую спортивным инвентарём.

– Да, тягает железо, но по дому не делает ничего, – мама смеётся, я тоже не могу удержаться.

– Как бы там ни было, – продолжает она, – Сальма волновалась, что он не покормит её змею. Ну ты понимаешь, из мести. А её не будет дома три дня. Поэтому я спросила, где она живет. Я готова была сделать всё, лишь бы она успокоилась. Папа мог бы съездить к ней и проведать змею. А потом она назвала адрес, и я поняла: ты тоже справишься.

– Ну ты позвонила посреди грозы.

– Я знаю. Даже вылет отложили.

– Мы дошли до её дома, когда буря утихла. Но в аквариуме была только мышь.

– Значит, с Кингом ничего бы не случилось. Ты не поверишь. Мужчине, который сидел перед Сальмой, взбрело в голову, что змея сбежала на борту, и рейс задержали из-за этого.

– Так не бывает.

Мама молчит.

– Правда же? – настаиваю я. – Такого ведь никогда не было? Змеи никогда не сбегали в самолётах?

– Ну… однажды. На рейсе «Эйр Индия». Я слышала, им пришлось демонтировать несколько кресел, чтобы поместились носилки. А когда кресла поставили обратно, какой-то пассажир заметил змею, свернувшуюся клубочком в одном из них.

– И как ты поступила? – спрашиваю я.

– Я? Я никогда не работала на «Эйр Индия».

– Нет. С тем парнем, который думал, будто по салону ползает змея.

– Ох, ерунда. Кажется, он слишком много выпил. Дождь шёл стеной, сверкали молнии – всем было очевидно, почему мы задерживаемся. Мы велели ему успокоиться или покинуть борт.

– И это сработало?

– Это и дополнительный пакетик кешью.

Прямо как с Микки.

– Мы надеемся, что Кинг найдёт обратную дорогу к аквариуму. Кинули ему туда свежую мышь. Когда вернётся его хозяйка?

– В понедельник вечером.

– Как раз к «Кото-строфе».

– А что это?

– В приюте распродажа кошек. Сотрудница приюта дала мне несколько листовок, чтобы раздать их.

– Всё понятно. – Я слышу чей-то голос на заднем фоне. – Стивен, послушай, мне пора. Надеюсь, змея Сальмы вернётся домой. Ты, главное, не волнуйся. Люблю тебя!

– И я тебя люблю, мама. – Я смотрю на трубку и ещё минутку думаю о том, как скучаю. Потом вздыхаю и спускаюсь на кухню, где папа готовит завтрак.

Я не успеваю поставить трубку на зарядную станцию, как телефон звонит снова. На экране определителя высвечивается номер мистера Руперта. Тут-то я и совершаю вторую ошибку за день: подбегаю к папе и признаюсь, что мы выходили ночью из дома. Иначе ведь мистер Руперт расскажет всё сам.

– Пап, ты же помнишь про ловушку с танцующей мышью? Прошлой ночью нужно было её срочно проверить, убедиться, что Кинг не сбежал. Вот только у дома нас застал мистер Руперт. Я думаю, поэтому он и звонит.

День второй. Ошибка третья

– Ты хочешь сказать, что выходил на улицу после того, как мы разошлись по кроватям? И как теперь тебе доверять? – Папа качает головой, а затем наконец берёт трубку так, будто это дымящееся ружьё. – Алло? Да. Он сидит рядом. Конечно.

Папа передаёт трубку мне.

– Здравствуйте, мистер Руперт.

– Я нашёл баллончик краски.

Так вот причина, по которой он звонит.

– Серьёзно? Где?

– Рядом с домом твоей подруги Рене. Вообще-то, у соседней двери. С северной стороны.

Это дом Рювена Джирада. Но Рювен всё время был с нами.

– Как раз в том месте, где братцу Рене было бы так удобно его бросить, – продолжает мистер Руперт.

– Аттила здесь ни при чём. Он не мог сделать этого. – Ох, пожалуйста, только бы это был не он. И всё из-за вора, который не выбросил баллончик у последней разрисованной им машины. – Думаете, полицейским понадобится эта улика?

– Да. Я должен сказать, где нашёл баллончик. Им это не понравится.

На баллончике обязательно окажутся отпечатки пальцев Аттилы.

– Я поделился кучей информации, – продолжает он. – Теперь моя очередь задать вопрос. Кто ещё знает про медаль «Мистер Вселенная»? Помимо самого мистера Сойера?

– Наверное, любой, кто хоть раз бывал в студии миссис Ирвин.

– Точно. Подумай об этом, – говорит он и вешает трубку.

– И вам до свидания! – Я кладу трубку и поднимаю глаза на папу.

– Ты наказан.

Как по сигналу, в кухню, спотыкаясь, входит сонная Рене, привлеченная запахом блинчиков.

– А Рене…

Услышав своё имя, Рене вытягивается по стойке смирно.