Разум в тумане войны. Наука и технологии на полях сражений

В этой статье, написанной уроженкой Австрии физиком Лизой Мейтнер и ее племянником Отто Фришем, высказывалось предположение, что ядро урана претерпевало «деление» (слово, позаимствованное из биологии) – по сути, расщепление. Статья вышла в журнале Nature в марте 1939 года. По словам Рут Сайм, биографа Мейтнер: «Всего на одной странице в Nature они описали деление урана как разрушение «классической» капли жидкости, оценили исчезающе малое поверхностное натяжение для больших ядер, вычислили энергию, выделяемую при делении урана, предсказали, что и торий претерпевает деление, и отчитались за четыре года работы, которая была проделана командой в составе Мейтнер, Отто Гана и Фрица Штрассмана и увенчалась открытием бария и ядерного деления»[166]. К 1939 году еврейка Мейтнер стала беженкой из нацистской Германии и обосновалась в Швеции. Как и многие другие женщины-ученые прошлого и настоящего, она не получила признания, которого заслуживала за свою революционную работу о делении ядер. В 1944 году Нобелевская премия досталась Отто Гану[167].

Эффект, который произвела публикация этой статьи в 1939 году, был обусловлен начавшимся в 1933 году исходом ученых из Германии вследствие принятия законов, требовавших изгнания евреев с работы по специальности. Альберт Эйнштейн просто решил не возвращаться в Германию в 1933 году. Энрико Ферми покинул Италию со своей женой-еврейкой. Лео Силард, уроженец Венгрии, уехал из Германии в 1935 году. Многие другие выдающиеся ученые лишились работы и обрели новую родину в Великобритании, Соединенных Штатах и других странах. Эти беженцы, спасавшиеся от фашизма и кровавого нацистского государства, были особо заинтересованы в предотвращении появления атомной бомбы у Германии.

Через несколько месяцев после выхода статьи Мейтнер и Фриша в августе 1939 года Лео Силард при участии других ученых убедил Эйнштейна, на тот момент обосновавшегося в Институте перспективных исследований в Принстоне, что только ему под силу достучаться до президента Франклина Рузвельта. Эйнштейн написал президенту письмо, полученное адресатом в октябре 1939 года. В письме объяснялось, насколько высоки ставки, и высказывалась мысль, что создание бомбы возможно и что США необходимо опередить своих противников в близящейся войне. Соединенные Штаты еще не вступили в войну официально, но готовились к этому. Рузвельт создал комитет по изучению возможностей разработки такой бомбы. К июню 1940 года ученые и политики в целом сошлись на том, что страна, обладающая этой гипотетической бомбой, получит колоссальное преимущество. Руководство Соединенных Штатов, научное и политическое, поставило целью создать ее.

За день до нападения японцев на Перл-Харбор в декабре 1941 года Рузвельт увеличил финансирование работ над новым оружием. В 1939 году оно составляло $6000, а в конце 1941 года – $1,2 млн. В июне 1942 года Рузвельт сказал своим приближенным, что бомба будет создана, по грубым прикидкам, в 1945 году. Во главе работ он поставил Лесли Гровса, генерала инженерного корпуса армии США, в то время руководившего строительством Пентагона[168].

Лица, возглавлявшие программу разработки атомной бомбы и участвовавшие в ней с 1941 по 1945 год, всегда вызывали большой интерес. О них снят ряд телевизионных и голливудских фильмов и написано множество книг – как хороших, так и не очень. Называемый в интересах безопасности Инженерным округом Манхэттен – в расчете, что это не будет привлекать внимания, – и возглавляемый Комитетом S-1, состоящим из физиков, проект представлял собой целенаправленную научную работу колоссального масштаба. Его самой известной исследовательской площадкой было плато в Лос-Аламосе – 32 га в штате Нью-Мексико, в 64 км к северо-западу от Санта-Фе, называемое также «Площадка Y», «Холм» и «почтовый ящик 1663». Помимо этого, в проекте участвовали лаборатории Гарольда Юри в Колумбийском университете, Артура Комптона в Чикагском университете и Эрнеста Лоуренса в Калифорнийском университете, а также производственные объекты в Окридже, штат Теннесси, и Хэнфорде, штат Вашингтон.

Генерал Гровс поставил во главе научной части проекта физика-теоретика Роберта Оппенгеймера, на тот момент работавшего в Калифорнийском университете в Беркли[169]. Оппенгеймер перетащил своих коллег в Нью-Мексико, обещая неограниченное финансирование и полную свободу в работе. Научные перспективы и мальчишеский задор Оппенгеймера буквально околдовали тех, кого он хотел привлечь к проекту. Им предстояло работать на горном плато в компании лучших умов из разных областей знания, совершать великие открытия и жить в красивой местности далеко от мира повседневных забот. Оппенгеймер умел убеждать. В апреле 1943 года 50 ученых собрались в Лос-Аламосе, чтобы узнать, чем они здесь займутся. Их завербовали, почти ничего не рассказав о проекте.