Разум в тумане войны. Наука и технологии на полях сражений

В 1962 году Рейчел Карсон использовала ДДТ как пример причинения вреда окружающей среде научно-техническим прогрессом и неизбирательным применением пестицидов[173]. В конечном итоге Агентство по охране окружающей среды США, созданное в 1974 году, наложило строгие ограничения на применение ДДТ. В пропагандистском фильме 1947 года, который и сегодня можно посмотреть на YouTube, показан энтомолог, съедающий тарелку овсянки, щедро опрысканной ДДТ (я даю всем своим студентам задание посмотреть этот фильм), чтобы убедить зрителей в безвредности инсектицида. Поколению, приученному принимать эту технологию, пришлось научиться смотреть на нее другими глазами. Сегодня ограниченное использование ДДТ при высоком риске распространения малярии в общем одобряется и считается приемлемым, но повсеместная и неизбирательная обработка полей уже не является обычной практикой в Соединенных Штатах.

Создание и применение атомной бомбы имело самые катастрофические долгосрочные последствия. Вот что об этом сказал антрополог Джозеф Маско:

…К середине 1950-х годов образ разрушенного и горящего дома и города перестал быть чем-то порочным; он превратился в ключевой аспект государственного управления, научно-технической практики и участия в демократических процессах. В Соединенных Штатах в начале холодной войны гражданским долгом стало формирование в коллективном сознании картины, а временами театральное разыгрывание в рамках мероприятий «гражданской обороны» физического уничтожения национального государства[174].

Маско здесь показывает политические и культурные аспекты испытаний оружия во время холодной войны и вместе со многими другими учеными прослеживает долгосрочную катастрофу, ставшую следствием производства и испытания ядерного оружия. Это «огосударствление смерти», по его словам, выстраивало нацию путем «мысленного созерцания ядерных руин» и создавало новые отношения граждан и государства, опосредованные страхом ядерной войны[175].

Эти и многие другие примеры наводят на мысль, что мобилизация технического знания имела неоднозначные результаты. Она включала в себя сотрудничество самых разных институтов с очень несхожими культурами и приоритетами. Военная необходимость заставила сотрудничать даже конкурентов. Чрезвычайная ситуация в стране послужила основой для объединения частных предприятий, национальных лабораторий и государственных органов, руководивших мобилизацией. Руководству OSRD иногда удавалось совладать с сопутствовавшими мобилизации науки противоречиями между потенциальными прибылями и патриотизмом, секретностью и открытостью, независимостью и контролем, сиюминутными интересами и будущим, а также консервативными и очень рискованными стратегиями.

Подавляющая часть научных исследований, проводимых под контролем OSRD, осуществлялась гражданскими специалистами. Это был научный персонал, которому предоставлялась отсрочка от призыва. Участники проектов OSRD должны были не жертвовать своей жизнью на фронте, а совершать открытия для страны. Конечно, некоторые ученые, инженеры и медики работали на линии фронта или рядом с ней в разном качестве – как технические консультанты, руководители полевых испытаний и т. д., но их вклад понимался как технический.

Мастерская мобилизация науки, срежиссированная OSRD, показала, что научные услуги можно получать по требованию. Если у вас есть подходящие люди и достаточно денег, то вы получите все что угодно. Ученые и инженеры, работавшие с OSRD, создали великое множество полезных технологий – от радиолокатора до камуфляжа. Они доказали, что эксперты способны решать военные проблемы. Попутно наука была основательно милитаризована, что создало проблемы этического, нравственного и профессионального характера в научном сообществе после 1945 года.

5 Огонь, который невозможно забыть

Название этой главы я позаимствовала из книги рисунков людей, переживших атомную бомбардировку, первое англоязычное издание которой вышло в 1977 году. Выживших просили вспомнить, что сохранилось у них в памяти о моментах сразу после взрыва. Их потрясающие наброски и рисунки передают впечатления о бомбардировке через визуальные воспоминания и краткие описания того, что они видели и чувствовали, включая мучительную боль, отчаяние и надежду. В результате получилась ужасающая картина: трупы, пожары и люди, умирающие после атаки[176].