Ребята и зверята

Живой и здоровый тигренок пристально глядел на дорожку. Он услыхал нас, когда мы спорили у ворот, и вскочил, чтобы бежать навстречу.

Соня добежала к нему вперед всех и крикнула:

— Как поживаешь, Васютка?

Васька сморщил в улыбку усы и ответил: уфф, уфф…

Он протянул сквозь решетку лапу, и мы все по очереди ее потрясли.

Пол в Васькиной клетке мы вымыли и насухо вытерли тряпками, солому аккуратно перетрясли, а насчет миски сказали, чтобы мыли ее получше, а то Васька не станет лакать из нечистой посуды. И все, что ему потом приносили поесть, мы очень внимательно проверяли. Дома мы подробно рассказывали о том, как живется тигренку, и в первый же свободный день отец с матерью пошли к нему вместе с нами.

То-то радость была у Васьки! Отец сейчас же открыл клетку и отпустил Ваську бегать по огромному саду. Васька прыгал, валялся на траве, а главное, терся об ноги отца, лизал ему руки, обнимал его и буквально не сводил с него глаз. И все время у него под усами как будто шевелилась улыбка, так похоже на короткий смешок было его мурлыканье: мм-хмм, ахм-ммхм..

Но вот все наигрались и нагостились, и наступило время уходить. Васька спокойно и доверчиво пошел за отцом в клетку. Отец быстро выскользнул из нее, и дверь захлопнулась. Васька помирился даже и с этим. Он продолжал мурлыкать, несмотря на то, что его запирали в клетку, и терся головой об ее прутья. Но все это только до тех пор, пока мы не начали двигаться к выходу и не исчезли в калитке.

Тогда Васька бешено кинулся на стенки клетки и отчаянно закричал нам вслед, и это было очень грустно слышать…

Новый Васькин хозяин старался, по мере сил, окружить его таким же хорошим уходом, каким он был окружен у нас, но он не любил животных, а смотрел на них только как на доходное дело. Притом же он очень боялся Васьки.

На счастье, казак Измаил, который жил прежде у нас и всегда любил и баловал Ваську, согласился перейти к Васькиному новому хозяину специально для того, чтобы ухаживать за тигренком.

Это очень облегчило Васькину участь.

С Измаилом Васька стал меньше скучать по дому, и вообще жилось ему хорошо. Кормили его прямо как на убой.

Понемногу все привыкли, что Васька живет не дома, а за несколько кварталов.

Начались занятия в школе, и мы приходили к Ваське теперь уже только по воскресеньям. Каждый раз, когда мы видели Ваську, нам бросалось в глаза, как быстро он вырастал.

В течение какого-нибудь месяца он стал огромным, могучим тигром.

Однажды к отцу прибежал хозяин Васьки. Он был страшно расстроен и долго не мог рассказать, что случилось. Из его отрывочных восклицаний отец понял, что с Васькой неладно. Он схватил шапку и бросился на помощь.

Прибежав к Васькиной клетке, он увидал, что она открыта настежь и никого в ней нет. В это время к нему подошел Измаил и сказал, что Васька лежит в комнате.

Хозяин Васьки, услыхав это, помчался за ветеринаром, а отец пошел к Ваське.

Он лежал, растянувшись на полу во весь свой огромный рост, и тяжело дышал. Он был без ошейника. Отец нагнулся над ним, погладил его и позвал. Но Васька не ответил. Он был в агонии. Помочь ему нельзя было уже ничем.

Прошло несколько минут. Васька глубоко вздохнул, и его не стало.

Отец, очень расстроенный, стал расспрашивать Измаила, как все это случилось.

— Не ударил ли его кто-нибудь? Или, может, отравили какой-нибудь гадостью?

— Нет, нет. Это ведь с ним уже давно началось. Последнее время он стал какой-то скучный, сонный как будто. Не хотел бегать, не хотел играть, а все старался поскорее лечь. Сегодня утром, когда я зашел к нему в клетку, он даже не поднял головы. Я постарался расшевелить его, но услыхал, что он очень тяжело дышит. Тогда я послал хозяина за вами, а перенес его кое-как сюда в комнату. Думал, может, здесь он хоть немножко оживится. Эх, бедняга Васька!

Отец вместе с ветеринаром сделали вскрытие, и оказалось, что Васька умер от ожирения сердца.

Его погубило то, что его стали кормить мясом и давали все больше жирное мясо и воду, а прежде Васька ел суп, молоко, яйца, и мяса ему давали гораздо меньше. И еще оказалось, что его очень мало водили гулять.

Вернувшись домой, отец не знал, как сказать нам о Васькиной смерти.

Горько оплакивали мы нашего любимца и дали обещание, что никогда мы о нем не забудем и расскажем про него всем детям.

Франтик

Подождите, ребята, — сказала Соня, заглянув в грустные и сердитые глаза лисенка. — Чем надоедать ему своими разговорами, покормили бы его лучше.

Лисенок сидел, отвернувшись, в углу за кроватью; его блестящие глазенки сверкали, как будто на них навертывались слезы.

Он был совсем крошечный и, казалось, весь состоял из пушистого хвостика да пары остреньких, торчащих на макушке ушей.

Несколько часов тому назад Федот Иванович подъехал к крыльцу кордона и позвал нас. Когда мы все прибежали, он распустил шнурок у коржунов и вынул из них маленький дрожащий комочек.

Нам показалось, что это был серый котенок.

— Возьми его, Сонюшка, — сказал Федот Иванович, — отнеси в комнату и погляди, чтобы его не испугали, — видишь, он дрожит.