Речные разбойники

У Юну уже доводилось не один раз бывать в Дунцицунь, где он навещал Чао Гай, когда та была еще простой деревенской старостой. И нынешний вечер мало чем отличался от того, когда У Юн в беседе с ней впервые заикнулся о разбойниках Ляншаньбо; то была лишь неуклюжая попытка прощупать почву, но Чао Гай нетерпеливо ответила на нее. Они надолго засиделись, вновь и вновь наполняя чарки и разглагольствуя, как могли бы изменить мир. Примерно спустя неделю У Юн привел Чао Гай на гору.

Во время той их беседы в деревне в ворота постучался пьяный нищий, и Чао Гай, ни мгновения не раздумывая, отсыпала ему пять цзиней[28] риса. Таковым было благородство старосты Дунцицунь, и все жители прекрасно знали об этом.

Повезло. Сегодня нам повезло. Еще не поздно.

Сколько человек жило в Дунцицунь? Деревня была не маленькой, и жили там, по прикидкам У Юна, порядка двухсот человек. Где-то больше пятидесяти домохозяйств, семьи, дети… И большинство из них существовало за счет земледелия и скотоводства. Чао Гай стремилась защитить их от бесконечных налоговых посягательств военного наместника и произвола со стороны окружных и провинциальных судей, и на этом поприще она добилась значительных успехов. И даже более того – она способствовала тому, чтобы между жителями сложились хорошие, добрососедские отношения. Всегда подкрепляла это собственным примером, помогая всем, кто оказался в непростой ситуации, не ожидая ничего взамен и прощая с тем же великодушием. После долгих лет на посту старосты она привела деревню если не к полному процветанию, то точно к стабильности и безопасности.

У Юн не сомневался, что сестрица Чао знает имя каждого жителя этой чертовой деревни.

Сколько лет минуло с тех пор, как она оказалась там и стала старостой? Пятнадцать, двадцать лет, не меньше – целая вечность пролетела, а никто из них этого не заметил. В ту пору Чао Гай была молодой непокорной охотницей за нечистью, едва закончившей учебу в монастыре и жаждущей показать себя. Никакие призраки и прочая нечисть не страшили ее, а лишь разжигали азарт.

Об Дунцицунь доводилось спотыкаться и куда более опытным охотникам. Земля под деревней кишела духами, неупокоенными мертвецами, что раздирали ее изнутри. Люди продолжали бороться, доведенные до изнеможения, полные ненависти, пусть поутру они и обнаруживали изувеченную скотину или собственных детей, павших жертвами несчастных случаев. Кто-то пытался перебраться в другие края, но куда им было податься? Никому и даром не нужна была земля, на которой стояли их дома: бродячие торговцы – и те обходили стороной этот гнойный нарыв, коим была Дунцицунь, оставляя жителей прозябать в нищете.

Лишь сборщикам налогов было все нипочем, тех даже призраки не смогли отпугнуть.

Ни один добрый дух никогда не побывал в том гиблом месте. Со временем земля превратилась в выгребную яму, полную мерзких древних призраков, и каждый из них был так далек от человечности, что казался едва ли не чистым злом во плоти. И все они устроились у излучины реки, в месте, где угасала, но никак не могла умереть деревня под названием Дунцицунь.

Пока не объявилась Чао Гай.

У Юн не застал ту битву лично, но, по рассказам Чао Гай, зрелище было достойно легенд. Чао Гай заманила каждого из тех злобных духов в ловушку за пределами физического плана, заключив их в своего рода темницу и обратив против них их собственные имена и природу, пока каждый из них, яростный и брыкающийся в путах, не оказался заточен на веки вечные. Благодаря этому подвигу Чао Гай признали новым и неоспоримым героем. Жители пошли дальше и умоляли спасительницу стать их старостой.

И эта роль удалась ей даже лучше, чем путь странствующего заклинателя. Ее прозвали Небесным Владыкой.

Двести жизней. Дети и семьи.

Благородная госпожа Чай запросто предоставит им убежище в своем поместье. Да, без неудобств, причем серьезных, не обойдется, но они будут спасены. На обширных землях Маленького Вихря места и комнат с лихвой хватит, чтобы временно приютить их, а разбойники Ляншаньбо потом помогут с расширением места и размещением, построив им новые дома. Благородная госпожа Чай славилась тем, что земли ее семьи всегда могли предложить надежное убежище, а ее пожизненное помилование позволяло ей ходить по краю закона (и даже время от времени его преступать), и император не мог ни осудить, ни преследовать ее, не отрекшись от чести своих предков. Благородная госпожа Чай сумеет уберечь всех жителей, пока…

Пока У Юн не придумает следующий ход против Цай Цзина. Всегда должен быть следующий ход.

Конь У Юна учуял запах первым.

Мерин сбился с ритма и брыкался, и У Юн пытался удержаться в седле, сильно зажав бедрами тело животного, а руками и пятками сапог заставляя его идти ровно.

Вперед, вперед, не останавливайся, нам повезло, и мы не можем опоздать…

Запах дошел и до ноздрей У Юна.