Речные разбойники

Из комнаты, которую они только что покинули, донесся громкий рокот. Лу Цзюньи рывком дернула их обоих вниз, за те самые постаменты, которые она использовала для защиты, когда неоднократно проводила здесь опасные испытания. Они очень сильно ударились о неплотную каменную кладку дороги, впечатавшись лицами в гравий и землю, которые забили их рты и ноздри.

В это мгновение исследовательские помещения Цай Цзина сотряс громовой раскат, он пронесся над ними, вокруг них, сквозь них оглушительной какофонией чистейшего разрушения.

Глава 25

Линь Чун вовсе не была без сознания, когда их всех притащили к Цай Цзину. По крайней мере, не полностью. Да и передвигалась она по большей части самостоятельно, пусть и спотыкалась через каждый шаг и солдатам приходилось поддерживать ее, чтобы она не упала. Голова гудела, глаза заволокло красным туманом, зрение частично пропало.

Куда сильнее она ощущала ярость, до того острую и жгучую, что обжигала ее изнутри.

Гао Цю обошел ее. Снова.

Она и представить не могла, что ей вновь доведется с ним встретиться. У нее почти получилось убить его. В следующий раз ей это удастся, уж она постарается.

С императорским советником она уже виделась ранее и вполне могла узнать его сквозь марево крови, боли и шума. И она поняла, что ей на него плевать. Когда-то давно Цай Цзин казался ей весьма важной особой, ведь правая рука государя, считай, бог среди обычных смертных.

Но не теперь.

Он оказался всего лишь человеком. Человеком, который вознамерился воспользоваться властью, чтобы избавиться от них.

Она выбросила его из головы как нечто совершенно не важное сейчас. Кое-что поважнее не давало покоя ее полуясному сознанию, и поначалу ей было невдомек, что именно. Ею овладело странное чувство, подобное сопряжению разных миров, неровной мозаике жизни, силы и необъятного неизвестного, что так и манили прикоснуться к ним… Она уже испытывала подобное, когда разделила силу божьего зуба с Лу Да.

Она подумала, что это, должно быть, божий зуб военного министра, но ей уже довелось почувствовать его силу на улице; в отличие от артефакта сестрицы Лу, тот был гораздо слабее и… будто с трудом проявлял себя. Но неожиданно у нее возникла мысль: не могла ли она как-то противостоять ему?.. Ее так занимала месть Гао Цю, глаза застилало от злости, и она даже не попыталась…

А попытаться стоило.

Так или иначе, но силу его божьего зуба она все еще чувствовала, та вилась вокруг министра, который не сводил ястребиного взгляда с пленников. Однако в этот миг Линь Чун ощутила что-то иное, нечто более масштабное; оно не было сконцентрировано в конкретной точке, а расползалось по всей зале, зданию, близлежащим улочкам…

Линь Чун не успела осознать, что это, как вдруг странное ощущение резко сменилось оглушительным ураганом, сбившим ее и остальных с ног. Ей даже почудилось, что она слышит голос Лу Цзюньи, но то наверняка было лишь наваждение. Ее захлестнул всплеск ошеломляющих чувств, что странно переливались, обжигая и подавляя…

«Давай же, попробуй, на этот раз ты должна попытаться…»

Эти навыки совершенствующегося – ей стоило не бояться их использовать. Перестать быть беспомощной, защитить себя, своих друзей, гору Ляншаньбо.

Она сделала глубокий вдох, потянувшись к внутреннему центру, как учила ее Чао Гай. Эта попытка была слабой, даже смехотворной, но все же, неизвестно каким образом, мир вокруг нее опять обрел равновесие, пусть и совсем чуть-чуть. Линь Чун стало легче различать пересекающиеся потоки энергии, вот только стоило ей попробовать сопротивляться им, как ее сознание словно соскользнуло, как засаленные пальцы с древка копья.

Она привела мысли в порядок. Реальность вокруг нее содрогалась и вздымалась. Линь Чун решила не бороться с этим, а позволила хаосу течь мимо нее, словно бурный речной поток, огибающий камень. Будто пребывая в дреме, она нашла в себе силы подняться на ноги и огляделась по сторонам.

Лу Цзюньи, к ее потрясению, все же оказалась здесь и, такого Линь Чун точно не могла бы себе представить, бросилась на какого-то невысокого седобородого ученого, застывшего в безумном исступлении. Он и был источником этого вихря. Именно через него – из него – вырывалось нечто безудержное, то, что не должно было оказаться на свободе.

В тот момент Линь Чун не только увидела, но и осознала, что это.

Эта уродливая, прерывистая, нестабильная сила была оружием, столь похожая на божий зуб, но все же иная. Она распалялась все больше и больше, но без всякой цели и направления.

Лу Цзюньи с криком бросилась на этого мужчину, но тут же отлетела от него. Бушующий вихрь ослаб, словно развязавшаяся на ветру веревка, но не утих.

Мир вокруг снова ускорился, напоминая теперь разномастные, беспорядочные куски, хотя и походил на сбивающий с толку, беспорядочный калейдоскоп. Линь Чун оставалась на ногах, но противиться этой силе не могла – на это не было времени.

«Не пытайся сопротивляться. Воспользуйся ею!»