Речные разбойники

В таком случае Цай Цзин потеряет все. Он будет окружен со всех сторон, и тогда единственное, что ему останется, – прогулка до плахи в Бяньляне. Это вполне заслуженный исход для того, кто пошел против воли государя и, что еще хуже, провалил затею. Цай Цзин встретит свой конец, и, если все предсказания верны – а Цай Цзин нутром чуял, что без него и его усилий этому противодействовать они точно сбудутся, – то не пройдет и пары-тройки лет, как государство падет.

У него отняли все – будущее, за которое он так отчаянно боролся и до которого теперь наверняка не доживет. И все же перед смертью он сумеет сделать одну вещь для своего государя-императора.

Он уничтожит этих разбойников, разрушивших все, к чему успели прикоснуться, до чего успели дотянуться.

Этот старикашка-проныра Лин Чжэнь подсказал ему способ. Если их последняя попытка с эликсиром госпожи Лу потерпит крах, а Гао Цю умрет или потеряет контроль, Цай Цзин завладеет двумя божьими клыками.

Он завладеет ими и докажет чистоту собственных помыслов и преданность будущему Великой Сун. Гнев от учиненного позора он обрушит на этих болотных разбойников, виновников случившегося, на эти кровоточащие язвы на теле государства, которые разлагают его изнутри.

Если госпожа Лу права, он сможет с корнем вырвать эту гниль вместе с их оплотом, горой и топями, за которыми они прятались. Они будут стерты с лица империи.

Как и большинство граждан в близлежащих районах. Но знай они правду, то наверняка возгордились бы, что отдали жизни за свою империю. Как был бы горд и сам Цай Цзин.

Все вместе они взмыли бы ввысь, навстречу новой жизни, преисполненные высшей добродетели, как верные, почтительные слуги, отдавшие все и вся, дабы защитить страну от развала.

Лу Да спустилась к берегу. Силы ее уже почти полностью восстановились, но на сердце было тягостно и больно, как никогда прежде.

Рассветные лучи еще не коснулись поверхности воды. Небо посветлело достаточно, чтобы спрятать звезды, но вот топи по-прежнему были укрыты тенями. В них мелькали силуэты – здесь плавал чей-то сапог, там чей-то труп, а чуть поодаль одиноко дрейфовала брошенная перевернутая лодка.

Они заслужили это, каждый из них. Они убили сестрицу Чао.

На берегу ждала Линь Чун, она внимательно глядела на воду, словно примеривалась.

– Сюда, – позвала она. – Готова?

Лу Да, несомненно, была совершенно не готова к тому, что нужно будет перейти несколько ли смертельно опасного болота, готового засосать тех, кому не посчастливилось упасть в него. У нее чуть душа в пятки не ушла, когда У Юн отправил ее к Линь Чун и рассказал, что они задумали и что Лу Да тоже должна участвовать, ибо на этом настаивала сестрица Линь. Их целью являлась западная сторона топей, там плотные заросли заболоченных деревьев и илистые островки превращались в дремучие дебри, через которые не смогла бы пройти ни одна лодка… У Юн сказал, что враги не станут ожидать их там, а густые заросли скроют их от посторонних глаз почти до самого берега.

Но бежать по воде?! Лу Да могла запросто отправиться на лодке, особенно если ею управлял кто-нибудь из семейства Жуань или Тун. Но на лодке-то ее задницу от утопления защищал внушительный слой дерева. Нет, к такому она совсем не готова.

Но и сестрица Чао не была готова умереть.

Как не были готовы сестрица Ду или Жуань Седьмой.

Лу Да не готова, но она сделает это. Ради них.

Она поравнялась с названой старшей сестрицей, спустилась по илистому берегу и ухватилась за тяжелый посох. Лу Да засомневалась, стоит ли брать его с собой. Он ведь не будет мешать им, верно?

– Я не знаю, как это сделать, – призналась она сестрице Линь.

Та повернулась к Лу Да:

– Ты просто следуй за мной. Я верю в тебя.

Она сказала это так ясно и искренне, ни секунды не сомневаясь и не колеблясь, что у Лу Да потеплело в груди.

– Нам следует поторапливаться, – напомнила сестрица Линь. – Возьми меня за руку и открой силу своего божьего зуба.

И Лу Да сделала в точности так, как она попросила.

Так же, как и в прошлый раз, Лу Да ощутила не только знакомую мощь артефакта, но и другую силу; они переплетались и проникали друг в друга, вместе становясь гораздо сильнее, чем поодиночке. Эта сила Линь Чун пришла извне, ее она обрела без помощи божьего зуба. Но на сей раз в сердце Лу Да не было зависти, а только легкое благоговение.

– Ты уверена, что это сработает и у нас все получится? – засомневалась она. Но голос ее казался таким чуждым и далеким, что ей пришлось говорить громче, дабы быть услышанной наверняка.

– Понятия не имею, – ответила Линь Чун, – но ждать больше нельзя. Теперь бежим!

И они вместе ринулись вперед. Лу Да сжимала руку Линь Чун, их души переплетались, становясь одним целым. Они не прекращали бежать, даже когда оторвались от берега, от их обуви по водной глади пошли красивые круги, как от брошенного камня.

В тот же предрассветный час Сун Цзян собрала оставшихся в живых хаоцзе на последнюю битву.