Речные разбойники

Поскольку ее подчиненные, связанные, храпели на земле, она не могла пуститься за разбойниками вслед, не миновав Линь Чун. Линь Чун, которая неподвижно преграждала ей путь. Все, что должна была сделать Линь Чун, – задержать ее, задержать настолько, чтобы разбойники успели скрыться на дороге вместе с сокровищами и шансами Ян Чжи вернуть свое место в страже.

Выражение лица Ян Чжи изменилось, и Линь Чун могла понять, какую боль та испытывала, ведь для такого бойца, как командир Ян, задание стояло превыше всего, выше собственной жизни. Пусть это и было напрасным расточительством нечестно нажитого имущества могущественного рода, но она умерла бы, выполняя поставленную ей задачу. Теперь же оно ускользало, как песок через сеть, как камень гунши, затонувший в бурных водах, и все потому, что она не сумела избавиться от одной проблемной женщины.

Линь Чун не сомневалась, что, сражайся они на равных, не будь Ян Чжи под воздействием дурмана, та бы победила. Даже сейчас, если бы их сражение затянулось, исход, вероятнее всего, был бы такой же. Линь Чун слишком много лет посвятила тренировкам, чтобы не понять этого.

Если только… быть может, если ей удастся открыть свой разум…

Она знала, что это глупо, еще до того как попыталась. Медитация или легкий тренировочный бой с Чао Гай не могли сравниться с настоящим сражением. Даже когда она находилась в Ляншаньбо, в безопасности, ее контроль над этим ментальным пространством был шатким, он то уходил, то возвращался, словно она училась управлять новыми мышцами.

Но, раздумывая, она потянулась к нему – непреднамеренно, не полностью, однако на какое-то крохотное мгновение ее сознание оказалось между мирами в единой паутине.

Клинок Ян Чжи нацелился ей в лицо. Линь Чун одномоментно попыталась и положиться на свою новую силу, и парировать атаку, но ее движение было неудачным, она выбрала неверный угол. Ей удалось вовремя поднять меч… если бы только она успела наклониться, перегруппироваться…

Удар клинка Ян Чжи пришелся на лезвие ее меча, прорезав тот пополам.

Короткий меч разлетелся на куски. Линь Чун отскочила в сторону, но оказалась недостаточно быстрой. Клинок Ян Чжи немного замедлился, лезвие сверкнуло, скользнув по плечу и шее, прежде чем неуклюжий нырок Линь Чун вывел ее за пределы досягаемости удара. Она отбросила бесполезную рукоять, потянулась к ране – та была неглубокой, всего лишь незначительный порез. Ей нужно было подняться, она должна была подняться, чтобы защититься. Она взмахнула посохом, прежде чем успела сориентироваться. С ней должно было быть покончено здесь и сейчас, на земле, пока она находилась в невыгодном положении и с ранами… Долго бы она не продержалась… Но сражалась бы до конца…

Ее посох встретился с воздухом. Ян Чжи не атаковала.

Вместо этого она бросилась прочь. Туда, где за спинами Чао Гай и остальных с тележками, гружеными сокровищами, шелестела листва. Ян Чжи помчалась вслед за ними.

Линь Чун в ее глазах была ничем в сравнении с ее заданием. Ничтожные мгновения, которые потребовались, чтобы избавиться от нее, уступали по ценности мгновениям, которые были необходимы командиру Ян, чтобы догнать разбойников и забрать особо ценный груз.

И она убьет разбойников, когда настигнет. Хоть какой-то шанс был, пожалуй, разве что у Чао Гай. Ян Чжи спасет свое будущее и уничтожит тех, кому поклялась в верности Линь Чун.

Разум ее пошатнулся, кровь застучала в жилах, и пыл сражения, и тяга к этой необузданной силе, которая не могла ей помочь, – все это превратилось в уверенность в практически неизбежном поражении. Но внезапно сквозь хаос мыслей с кристальной, дикой ясностью прорезалось осознание, которое настигло ее несколько мгновений назад.

Чтобы защитить свою новую разбойничью семью, ей вовсе не было нужды побеждать Ян Чжи. Ей нужно было лишь задержать ее.

Мир, казалось, застыл на месте, время замедлилось, точно многократно повторяющееся эхо. И затем, будто колокольный звон, пронзающий тишину, последовала череда движений, которые должны были положить конец этой схватке.

Это вовсе не значило, что Линь Чун выживет. Она, вероятнее всего, не останется в живых. Но она сделает то, что было необходимо.

Линь Чун позволила разуму погрузиться в это состояние безграничности, в силу божьего зуба, в паутину, соединяющую весь мир. На какой-то миг ей показалось, что она вот-вот потеряет себя… но этот миг – это все, что ей было нужно.

Ей не нужно было никаких ухищрений, изящного контроля или техники.

Когда внимание Ян Чжи переключилось на ее почти проваленную задачу, и она помчалась вдогонку, Линь Чун собрала все силы, которые у нее остались, и вскочила с земли.

Прямо к командиру Ян.

Быстро, беспощадно и беспорядочно, немыслимо – она взлетела.

Ее атака оказалась чудовищной и устрашающей как для нее самой, так и наверняка для Ян Чжи – все же в лицо той словно прилетела летучая мышь размером с человека, вращающая посохом. Ян Чжи ловко отразила атаку, пригнулась и подняла меч, от которого Линь Чун и не думала уклоняться.