Речные разбойники

Ян Чжи переминалась с ноги на ногу, слегка шатаясь. Она попятилась назад, ноги ее подкосились, и она опустилась на валун рядом с Линь Чун, словно ее близнец.

– Гао Цю и тебе поднасрал, да? – усмехнулась она.

Воспоминания об этом все еще были слишком свежи, чтобы делиться подробностями.

– Я слышала, о чем говорили твои люди, – вместо этого ответила Линь Чун. – Ты была права тогда, со своим взводом. Любой солдат, побывавший на поле боя, сказал бы то же самое.

Ян Чжи опустила взгляд на свои руки, сцепив их.

– Наставник по боевым искусствам Линь Чун, значит? Да, слыхала я о тебе. У меня служило несколько обученных тобой хороших бойцов.

– Я лишь передала то, чему научили меня, – ответила Линь Чун. – Такие, как Сунь Шиминь, неутомимо работали каждый день, чтобы достичь мастерства. Я не более чем посредник.

– Как и все мы, – хмыкнула Ян Чжи.

Линь Чун не смогла разобрать, было ли это сказано с сарказмом.

– Идем со мной, – уговаривала Линь Чун. – Сделаем Ляншаньбо лучше. Сделаем империю лучше. Ты будешь делать то, чем хотела заниматься, будучи в страже, но только на дорогах и в холмах, и при этом жить вольготно.

Ее накрыло неприятное чувство, что она почти дословно повторяет оправдания Сун Цзян, – что дело их правое, ведь они со всей любовью и преданностью сражаются на благо империи, пусть по другую сторону закона. Ничто из этого не казалось полностью правильным ни тогда, ни сейчас, но каким-то образом это перестало осознаваться абсолютно неправильным.

Так или иначе, но Ян Чжи не должна умереть за преступления Ляншаньбо. Или из-за мелочной жестокости Гао Цю и бесчеловечной жадности Цай Цзина.

Линь Чун подняла фамильный меч командира Ян, зажав его под мышкой, и передала владелице рукоятью вперед. Губы командира скривились:

– Не боишься, что я тебя им и проткну?

– У тебя уже был шанс, – у Линь Чун не оставалось и малейших сомнений.

Ян Чжи кивнула и потянулась вперед, чтобы ухватиться за рукоять оружия.

Сумбурная, но веселая компания собралась в домике Бай Шэн.

Маленькая круглолицая торговка вином забрала свою долю сокровищ и припрятала их в сарайчике.

– Уж я изыщу способ как-нибудь с мужем объясниться, – хохотнула она. – Наверняка решит, что я весь город вином споила!

Они с Чао Гай передразнивались и шутили, колдуя над порезом на ключице Линь Чун и над более серьезной резаной раной на ее ребрах, от которой в боку уже разгорался огонь боли. Меч Ян Чжи был столь острым, что нанес не рваную рану, а ровно разрезал плоть. К счастью, клинок лишь скользнул по ребрам, в противном случае она была бы мертва.

– Волшебный Лекарь заштопает тебя, как вернемся, – заверила ее Чао Гай. – Мне с ней в этом мастерстве не сравниться, но так, по крайней мере, до горы дотянешь.

Бай Шэн также предложила наложить припарки к багровеющим синякам Линь Чун и Ян Чжи, которые они получили при падении с обрыва, но Чао Гай от их имени отказалась, пояснив, что им следует отправиться в путь до наступления сумерек. Остальные разбойники разложили сокровища по вьюкам, нагрузили ими лошадей да уселись в седла; поклажи получилось намного больше, чем когда шли сюда.

У Юну слишком сильно досталось, и нормально держаться в седле он не мог, а потому поехал вместе с Ху Саньнян, самой легкой среди них. К тому же сестрица Ху считалась еще и одной из лучших наездниц – здесь ей даже Линь Чун со своей кавалерийской подготовкой уступала, и, казалось, она сочла долгом позаботиться о дорогом товарище.

Лошадь У Юна досталась командиру Ян.

Никто из разбойников, казалось, и не удивился, когда Линь Чун появилась в домике Дневной Крысы Бай Шэн, уже после того как остальные прибыли и начали паковать добычу перед дорогой, вместе с Ян Чжи, которая почтительно держалась чуть поодаль, ожидая, когда ее представят. Линь Чун настроилась на сопротивление и опасения, она ждала, что придется убеждать их в том, что бывший командир более не желает им дурного и поклялась присягнуть им на верность, но никто даже не спросил ее об этом. Все вели себя так, словно это что-то само собой разумеющееся, они лишь отпустили пару вежливых замечаний по поводу блестящих боевых навыков Ян Чжи и заметили, что будут рады, если их стан пополнится такими талантами.

Линь Чун почувствовала себя так, словно она собиралась с силами для прыжка, но споткнулась, потому что расстояние оказалось иллюзией.

Это обеспокоило ее. Ей внезапно вспомнился недавний разговор с Чао Гай в роще, когда Линь Чун поведала ей о командире Ян, добавив, что та очень прямая и благородная…

Когда они, нагруженные сокровищами, выехали на дорогу под темнеющим небом, направляясь обратно в Ляншаньбо, Линь Чун подвела свою серо-белую лошадь к скакуну Чао Гай.

– Ты знала, – возмутилась она.

Чао Гай и не думала притворяться.

– Да, мы знали, что командир Ян будет командовать караваном.

– Вы знали и подстроили так, что мы разрушили ее жизнь.

– Надо сказать, что командующий имперской стражи и императорский советник тут больше нашего постарались. Мы же просто открыли ей… другой путь.

Линь Чун пришпорила Малышку Уцзин, и та внезапно вскинула голову, заржав.