Речные разбойники

В случившемся не было вины командира Ян, и у той не было причин кончать жизнь самоубийством – Ян Чжи, которой было поручено невыполнимое задание, которая справилась настолько безупречно, насколько это вообще возможно. То была вина разбойников, отнявших у нее поклажу, – У Юн разработал план так, чтобы надавить на слабость, свойственную каждому; чиновников, настоявших на опасной, бесполезной и легкомысленной лести, буквально напрашиваясь, мать их, чтобы ее исполнителей убили; но больше всех повинен был Гао Цю – ведь это он обрубил Ян Чжи карьерную лестницу, да еще из-за ситуации, из которой невозможно было выйти победителем; это он отправил ее в каторжный лагерь, где той пришлось вновь зарабатывать авторитет, выполняя абсурдные и бесполезные задания… Ян Чжи же всего лишь верно служила империи и людям, которыми командовала, а правительство и общество просто прожевали ее и выплюнули на этот горный уступ, точно кусок требухи; так же они поступили и с Линь Чун.

– Да постой же ты! – закричала Линь Чун. Она силилась подняться, упираясь в землю сначала одной ногой, а затем и второй. – Командир Ян! Я слышала, что говорили твои люди. Я знаю, что Гао Цю с тобой сделал!

На сей раз Ян Чжи заколебалась, но лишь на мгновение. Она не свернула с пути, не остановилась.

– Да постой же и послушай меня, прошу. Меня зовут Линь Чун. Я была наставником по боевым искусствам имперской стражи. Это я обучила офицера Суня технике Железного Журавля, как когда-то меня обучил мой учитель Чжоу Тун. Гао Цю сотворил со мной то же самое, что и с тобой!

Ян Чжи остановилась почти у самого края. Линь Чун на нетвердых ногах двинулась к ней, но каждый шаг давался ей с трудом. Голова кружилась так, что она опасалась ненароком свалиться с обрыва, если подойдет к краю слишком близко. Потому, поравнявшись с Ян Чжи, она опустилась на валун, положив меч рядом с собой.

– Постой, – сказала она. – Посмотри на меня, – она подняла руку и стерла с лица смазавшийся макияж.

Ян Чжи взглянула на нее. Она слушала.

– Гао Цю сделал это со мной, – Линь Чун пыталась говорить спокойно, но голос ее дрогнул, горечь обиды все еще не утихла. – Он сделал из меня изгнанницу ни за что, а вдогонку еще и убийц ко мне подослал. И если бы не разбойники Ляншаньбо…

– Ляншаньбо? – уставилась на нее Ян Чжи, а после запрокинула голову и невесело рассмеялась. – Ну, разумеется, Ляншаньбо и победили меня. Знаю я вам подобных.

– Тогда сама знаешь, за что они радеют, – сказала Линь Чун. – За что мы радеем. Давай начистоту: как белый день ясно, что это задание было полной чушью. Подарки для советника Цай Цзина? Да у него своих сокровищ столько, что можно до краев змеиную яму заполнить.

– Разве это мое дело… – прозвучали заученные наизусть слова. Линь Чун сама всего каких-то несколько недель назад могла сказать то же самое.

– Цай Цзину понадобился этот спектакль, а наместник хотел получить благосклонность тестя, вот и отправил их, – сказала Линь Чун. – Причин никаких не было, ты не хуже меня это знаешь.

Командир Ян запрокинула голову, солнце светило ей в лицо, и она любовалась его сиянием, словно пытаясь очиститься.

– А я предупреждала их, – пробормотала она, обращаясь к небу. – Пыталась. Не мое то было дело, но я вмешалась. Говорила, что это будет невыполнимо, по крайней мере сейчас. Предостерегала, что они так много хороших людей потеряют, что дело закончится неудачей. А они ответили, что пятьдесят взводов пошлют… Тогда я им сказала, что так точно будет понятно, что у нас есть что красть. А если припомнить, что во многих разбойничьих гнездах целые армии прячутся, риск не будет оправдан.

– Так это ты придумала идти маленькой группой, – догадалась Линь Чун. – Это почти сработало. Думаю, если бы мы не выведали твой план…

Ян Чжи сделала неопределенный жест:

– Немудрено, слишком много людей было в курсе. А я только посмела надеяться, что мы пройдем до конца… Две недели тому назад я не сомневалась в том, что это станет моим смертным приговором. Не стоило тешить себя напрасными надеждами.

– Вовсе не обязательно, – мягко убеждала Линь Чун. – Ты можешь уйти, отправиться со мной в Ляншаньбо.

– И что дальше? В разбойники податься? Лучше тут умереть.

«Наверняка и я так думала», – подумала Линь Чун. Если бы у нее все сложилось иначе…

– Сестрицы из Ляншаньбо спасли меня от убийц Гао Цю, – сказала она. – Они вылечили мои раны. Да, они не без греха, но многие из них хотят стать… лучше. Стать хаоцзе.

Командир Ян ничего на это не сказала, но и не спрыгнула.

– Мне и самой… нелегко, – слова давались Линь Чун с трудом, как будто она пересказывала чьи-то чужие мысли. – Но тебе нет нужды погибать здесь. Ты могла бы показать свою удаль в Ляншаньбо. Могла бы жить на краю света и при этом сражаться во имя империи. Это может стать… тем, что ты сама из этого создашь.

И если это было правдой для Ян Чжи, то и для Линь Чун тоже. Она могла бы превратить это беззаконие во что-то лучшее, что не отступало бы от ее идеалов, за которые она стояла всю жизнь.