Реестр исполненных желаний

вещь, напротив, была оксимороном. В его доме практически не было предметов

современного ширпотреба, даже электрические розетки, выключатели и

замочные скважины были какие-то необычные. В том смысле, что таких

розеток больше нигде нельзя было увидеть. Не знаю, были ли они старинными,

изготовленными на заказ, или он приобрел их, как и большинство из

обстановки, на какой-нибудь барахолке. Сам он говорил, что старые вещи

замедляют ход времени и помогают вернуть прошлое, раз уж вернуться туда

физически невозможно. Собственно, и вернуть прошлое невозможно, но он

довольствовался атмосферой и своими от нее ощущениями. Еще он говорил,

что с удовольствием отказался бы от многих современных удобств. Друзья

подшучивали над ним и советовали поселиться за городом, ужинать при свечах,

воду брать из колодца, стирать в канале, а вместо автомобиля 56 года завести

себе еще более старинное транспортное средство — лошадь. Он и сам об этом

подумывал, но по вечерам он давал концерты, почти каждый день, так что

переехав за город он бы загрязнял атмосферу гораздо больше, чем живя в

городе и пользуясь велосипедом. Он писал картины и давал частные уроки

живописи, играл на саксофоне и фортепьяно. Звали его господин Майер.

Подробности о своем прошлом он не скрывал, но рассказывать о них не любил.

Знавшие его близко говорили, что он вовсе не голландец, а итальянец из

Ливорно, будто бы отбыв три месяца тогда еще обязательной военной

повинности, а служба проходила на каком-то захолустном военном аэродроме,

он был отпущен в двухдневный отпуск в Голландию, на свадьбу брата,

влюбился, и остался в Голландии. Другие утверждали, что прежде чем осесть в

Голландии, он изрядно поскитался по свету, и эта его страсть к испанскому

языку и Латинской Америке — не спроста. Да и вообще, утверждали третьи,

никакой он не Майер. Он просто любит менять имена, считая что это делает его

многоликим. Он не просто подстраивает свое имя под произношение каждой

новой страны, нет, он меняет его совершенно, чтобы начать все заново -

переродиться! Впрочем, неизвестно, правда ли это, так как рассказывал об этом

не он сам. Был он богат, но насколько — неизвестно. Хотя к деньгам всегда

относился пренебрежительно и стремился не зависить от них. «Если уж хочешь

быть независимым, то надо не зависеть от денег». Живя в Латинской Америке,

он умудрялся за год потратить всего несколько долларов: жил у друзей, ходил

пешком или ездил на велосипеде, оставленном вернувшимся в Европу

знакомым. Природа здесь столь щедра и изобильна, что можно жить и ни от

кого не зависеть (если, конечно, в первую очередь не зависишь от собственных

прихотей или привычек). При этом он стал богатым: когда деньги тебе не

нужны, они буквально преследуют тебя. Все его многочисленные занятия и

увлечения (в том числе и женщинами, у него было пятеро взрослых детей от

трех жен разных национальностей. Ни с одной он так и не смог ужиться)

поглощали большую часть свободного времени, но не давали ощущения

значимости. Всю жизнь он старался избегать скучных и ординарных вещей. И

его жизнь никак нельзя было назвать ординарной. Даже сейчас, когда он осел в

Голландии, где мусорные баки открываются только с помощью

индивидуальной пластиковой карточки и количество мусора, который ты

имеешь право выбросить за месяц, за квартал, за год подсчитано кем-то

заранее, он умудрялся жить неординарной жизнью. Свой дом, вполне

голландский снаружи, он обставил в кубинском стиле: в огромных фонарях

резного дерева сидели пестрые южные птицы, экзотические лианы оплетали

столбцы балдахина, в фальшивых окнах со ставнями качались от ветра пальмы,

на чердаке был гамак и шезлонги. Его окружали шумные латиноамериканцы,

он играл в непрофессиональной группе на саксофоне; писал странные картины,

где главным был цвет. Поэтому краски изготовлял сам, не доверяя

промышленным краскам. Кроме того, так поступать толкало его все то же

гипертрофированное чувство свободы и независимости. Он растирал

вулканический песок, землю, обожженый уголь, серый и белый известняк,

кирпичи, смешивал их с маслом, яйцами, воском. Помимо другой колористики

и другой консистенции красок, помимо удовольствия от самого процесса

получения цвета, перетирания пигментов, работая с красками, он погружался в

прошлое, или приближался к прошлому, когда художники знали источник

используемых пигментов, когда краски не покупались в большом магазине на

окраине города, а доставлялись из Богемии и Тосканы, Индии и Афганистана.

Рецепты приготовления красок он нашел в старинной книге Челлити,