Рейнские легенды

Раз после большой и шумной пирушки решил Ротенштейн идти осаждать замок дяди Марии. Вошел он к жене и, злобно улыбаясь, сказал ей:

— Сейчас едем мы к твоему дяде; не хочешь ли ты, чтобы я передал ему от тебя поцелуй?

— Зачем едешь ты к дяде? — спросила Мария, — вы же ведь в ссоре с самого дня нашей свадьбы? Да к тому же теперь и не время — глухая ночь на дворе. Верно, задумал ты что-нибудь недоброе?

— Ну, уж не твое это дело, злое ли, доброе ли затеял твой господин. Но так как я вежливый рыцарь и любящий муж, то могу сказать, не скрываясь, — собрались мы сжечь замок твоего дяди. Давно добираюсь я до упрямого старика, а тут подвернулся товарищ — обещал он заставить скакать почтенную крысу, милого дядюшку, через раскаленные угли. То-то будет потеха!

— Нет, Иван, ты не поедешь на это черное дело!

— Почему же не поеду? Напротив, еду сейчас же. Неужели ты думаешь, что можешь удержать меня?

— Да, я надеюсь удержать тебя ради нашего ребенка. Твой сын должен наследовать честное имя, а не прозвище сына злодея!

Взяла Мария ребенка на руки и заслонила собою дверь.

Не помня себя, с пеной у рта бросился Иван на Марию и толкнул ее так, что упала она с высокой лестницы замковой башни на каменные плиты крыльца; упал вместе с нею и ребенок.

Иван фон Ротенштейн, даже не оглянувшись, сел на коня и исчез... Мертвая тишина наступила в замке после отъезда рыцаря.

С разбитым черепом лежала окровавленная Мария, и мертвый сын ее лежал около нее; все же обитатели замка в ужасе разбежались.

Осторожно прокрадывалась шайка Ротенштейна к замку дяди Марии. Иван шел впереди. Но вдруг весь лес осветился голубым светом, словно лунным сиянием, и мимо злодея в этом сиянии прошла, не взглянув на него, Мария с мертвым ребенком на руках. Задрожал Ротенштейн и повернул было назад, но пряталась в лесу давно уже подстерегавшая его шайку засада: надоело соседям терпеть его насилия, и решили они покончить с ним при первом случае. Выскочили из кустов рыцари, и не прошло и нескольких секунд, как Иван фон Ротенштейн лежал уже мертвый.

Шайка его разбежалась в ужасе. Рассказывали потом, что какой-то лучезарный крылатый рыцарь на белом коне поразил Ротенштейна, а совсем не воины, бывшие в лесной засаде.

В следующую же ночь ровно в полночь были разбужены жители окрестностей Красного замка ужасными криками; доносились они со стороны опустевшего замка: страшное привидение в образе рыцаря на черном коне низко пролетало над землей, а за ним с криком и воплем неслись все адские духи.

Так летало привидение над замком Ротенштейн вплоть до зари. Жители Оденвальда зовут это видение диким охотником.

И до сих пор еще иногда появляется он над замком. Заслыша сопровождающие его крики и вопли, окрестные жители прячутся и крепко-накрепко запираются в своих домах. Появляется дикий охотник в Иванову ночь, и человеку, увидавшему его в эту ночь, грозит скорая смерть. Иногда появляется это привидение и в другие ночи; особенно часто летает оно перед какой-нибудь бедой.

Так говорят, по крайней мере, в Оденвальде!

Род Ротенштейнов угас вместе с Иваном, а замок его оставался всегда необитаемым и теперь представляет собою одни только развалины. Густой лес разросся вокруг него, и привольно носиться там дикому охотнику. Так говорят все жители Оденвальда — малые и старые, всегда охотно расскажут они вам о диком охотнике — о злом Иване фон Ротенштейне и о поразившей его Божьей каре, только бы хватило у вас терпенья их выслушать!

Вальпургиева ночь

Около одной из последних железнодорожных станций близ Вормса полотно дороги перерезает на две части великолепный старинный парк. Разделенный таким образом парк этот теперь составляет два различных имения. В старинные же времена принадлежал он дворцу Вампольдер и окружал этот до сих пор еще сохранившийся памятник. Впрочем, Вампольдер не носит теперь отпечатка старины. Он перестроен заново в новом, буржуазно-безвкусном, аляповато-пестром стиле и принадлежит городу Вормсу.

В те же времена, о которых идет речь, в нем доживал свои дни последний владетель его, когда-то могущественный барон; теперь же был он разорившийся хмурый суровый старик. Он продал свой дворец городу Вормсу, выговорив себе право жить в нем до своей смерти, чтобы лечь на кладбище Вампольдера рядом со всеми своими предками и потомками: всех пережил старый барон — оставалась у него одна только внучка. Вероятно, никто и не заглядывал бы в тенистые аллеи парка и в роскошные залы Вампольдера, если бы не внучка барона, которая была так хороша, так умела ладить с людьми, что целые дни в комнатах дворца толпились гости; в обширных конюшнях не хватало место для коней приезжающих; а в нижних залах всегда бывало тесно от оруженосцев и пажей гостивших во дворце рыцарей.