Слышу, у входа в долинуКолокола зазвучали.Пора домой дровосекам,Пора домой рыбакам.В сумерках, на закате,Горы полны печали,И я один возвращаюсьК белеющим облакам.Уже водяные орехиСозрели — держатся еле,Ивовый пух летаетЛегкий и молодой.Травы у тихой речкиБуйно зазеленели…В глубокой тоске калиткуЗапер я за собой.Поздней весной меня навестил губернатор Янь с друзьями
Совсем запущен старый сад —Я не трудился столько дней.Зато немало редких книгВ библиотеке у меня;Зато отличные грибыЯ приготовил для гостей,Что навестить меня пришлиВ убогий дом на склоне дня.Птенцов выводят воробьи,Едва появится трава;А иволги — те запоют,Когда увянут все цветы.И грустно каждому из нас,Что вот седеет голова,Что вот опять проходит год, —И снова не сбылись мечты.Вздыхаю о седине
Как стар я стал —Усталый и седой,Как тяжко ноютСтарческие кости!Я словноМежду небом и землейЖиву здесьНикому не нужным гостем.Печалюсь горькоО горах родных.Тут день и ночьПустые разговоры.Что мнеДо собеседников моих?Оставлю городИ уеду в горы.Расставшись с моим младшим братом Цзинем[128], поднялся к храму Синего Дракона[129] и гляжу вдаль на гору Ланьтяньшань[130]
На осенней дорогеС тобою расстались мы снова.Бесконечная мглаОхватила немые просторы.Я поднялся на холм,Но не вижу тебя, молодого, —Вижу только туманИ покрытые тучами горы.Ты исчез — растворилсяВ тумане холодном и синем.Равнодушное небоПронзили ночные зарницы,И тоскует душаО тебе, — ты живешь на чужбине,И летит моя мысльЗа походной твоей колесницей.Послом прибываю на пограничную заставу
В трясущейся колымагеЕду к дальней границе.В стране, покоренной нами,Раскинул я свой шатер.Гляжу: летит надо мноюДиких гусей вереница,Летит она и стремитсяДомой, на родной простор.В великой степи монгольскойДымок от костра печален,Закат над длинной рекоюБагров, словно мой костер.Сегодня в Сяогуани[131]Разведчики мне сказали,Что далеко наместник —Он у Яньжаньских гор[132].Зимней ночью пишу о том, что у меня на сердце
Эта зимняя ночьХолодна, бесконечно длинна.Бьют часы во дворце,И опять — тишина, тишина.Побелела трава —На траве, как на мне, седина,И сквозь голые ветвиПечальная светит луна.Дорогие одеждыСо старческим спорят лицом —Свет жестокой свечиВыделяет морщины на нем.Знаю я: молодежьПолюбил Императорский дом[133].Я взгляну на себя —И мне стыдно идти на прием.Прибыв в Хуачжоу[134], смотрю через реку на город Лиян[135] и вспоминаю Дин Юя