Реки Лондона

Они ждали меня в тронной комнате. Теперь я уже понял, что это была именно тронная комната. Мангровое дерево в кадке поднималось до самого потолка, осеняя то самое роскошное кресло из «Мира кожи». На нем восседала блистательная Матушка Темза в своих австрийских кружевах и с серебристо-голубыми бусинами в высокой прическе. Позади помещалась ее свита – в шелковых одеяниях и с цветными шифоновыми платками на головах. А справа и слева стояли дочери, образуя живой коридор, по которому я должен был пройти. Слева я заметил Тайберн и Флит, с ними рядом были две совсем молоденькие девчонки со множеством тонких косичек и в кашемировых свитерах. Беверли стояла справа. В обтягивающих шортах и лиловой майке она смотрелась по-простецки на фоне остальных. Поймав мой взгляд, она демонстративно закатила глаза.

Рядом с Беверли стояла очень высокая стройная женщина с тонкими, «лисьими», чертами лица. У нее были пепельные и голубые накладные пряди, а нарощенные ногти переливались черно-зеленым и золотистым. Это, как я понял, была Эффра – еще одна подземная река и по совместительству богиня Брикстонского рынка. Еще я обратил внимание, что богини рек северного Лондона стоят слева от трона, а южного – справа.

Брент, отпустив мою ладонь, изобразила неуклюжий реверансик в сторону Матушки Темзы и тут же убила всю торжественность момента – бросилась к ней и вскарабкалась на колени. В церемонии возникла короткая заминка, пока малышка устраивалась поудобнее.

Матушка Темза наконец подняла взгляд, и его сила, подобно приливной волне, властно потянула меня ближе, к самому трону. Я с трудом подавил мощнейший порыв броситься на колени и биться головой об пол, укрытый пушистым ковром.

– Констебль Питер, – сказала она. – Очень рада снова видеть вас.

– А я очень рад снова оказаться здесь. И, в знак глубокого уважения, хочу преподнести вам подарок, – заявил я, искренне надеясь, что этот подарок окажется в тронной комнате до того, как я исчерпаю весь запас любезностей. Но вот из коридора позади меня раздалось позвякивание, и вошел Дядюшка Бейлиф с ящиком. Это был плотный белый мужчина, бритый под ноль. На шее у него виднелась старая полустершаяся наколка – две эсэсовские молнии. Поставив ящик перед креслом Мамы Темзы, он почтительно поклонился ей и, бросив на меня сочувственный взгляд, молча вышел.

Одна из подруг Матушки Темзы подошла к ящику и, достав одну бутылку, показала ее богине.

– Пиво «Стар», – сообщила она.

Это пиво – ключевой продукт объединенной сети нигерийских пивоварен. В Великобритании его можно достать через любого нормального перекупщика, и даже оптом, если только ваша мама знает кого-нибудь, чей знакомый у кого-то в долгу.

– И много его там? – поинтересовалась Флит.

– Полный фургон, – ответила Ли.

– Большой фургон-то? – спросила Матушка Темза, не отрывая от меня взгляда.

– Большой, – пискнула Брент.

– И что же, целиком забит «Старом»? – уточнила Матушка Темза.

– Нет, я добавил еще «Галдера», – ответил я, – и «Ред Страйп» для разнообразия. Ну и пару ящиков «Баккарди», немного «Эпплтона», «Куантро» и несколько бутылок «Бейлиса».

Ради этого я полностью пожертвовал своими запасами алкоголя – но, как говорит мама, ничто по-настоящему ценное не дается даром.

– Какой милый подарок, – улыбнулась Матушка Темза.

– Ты шутишь? – фыркнула Тайберн.

– Не бойтесь, Тай, – сказал я, – специально для вас там есть пара бутылок «Перье».

Сзади кто-то хихикнул – наверное, Беверли.

– Что же я могу для вас сделать? – спросила Матушка Темза.

– Сущий пустяк, – ответил я. – Одна из ваших дочерей решила, что имеет право вмешиваться в дела Безумства. Я прошу только об одном – чтобы она умерила пыл и не мешала ответственным лицам делать свое дело.

– Ответственным лицам, надо же, – бросила Тайберн.

Матушка Темза перевела взгляд на дочь. Та подошла ближе к креслу.

– Неужели ты действительно решила, что вправе лезть в их дела? – спросила Матушка.

– Но Мама, – сказала Тайберн, – Безумство – это пережиток прошлого, кусок Викторианской эпохи, доставшийся нам сама знаешь от кого вместе с Черным Жезлом [69] и парадом в честь лорда-мэра [70]. Историческое наследие – это, конечно, прекрасно и очень выгодно для туристического бизнеса, но современным городом по таким принципам управлять нельзя.

– Это не вам решать, – вмешался я.

– А кому? Уж не вам ли?

– Именно мне, – кивнул я. – У меня есть долг и обязательства – значит, и решение за мной.

– И вы просите меня…

– Вас я ни о чем не прошу, – отрезал я, – отбросив всякую любезность. – Если хотите поиметь меня, Тайберн, то лучше вам знать, с кем имеете дело.

Тайберн отступила назад, снова высокомерная и спокойная.

– Мы и так знаем, кто вы такой, – сказала она. – Ваш отец – неудавшийся музыкант, а мать зарабатывает на жизнь мытьем полов в офисах. Вы выросли в тесной многоэтажке и ходили в местную бесплатную школу, а потом провалили экзамены в университет…