Религия Библии. Христианство

И тут появляется монах Максим (580-662), которого потом назовут Исповедником, который начинает обли­чать экфесис как еретический документ, а предложенное императором и патриархом учение, принятое почти всем христианским миром, как ошибочное и, в конечном счете, разрушающее надежду христиан на обожение. Он убедил в своей правоте 74-го Римского папу Мартина. И они вме­сте на Латеранском Соборе в Риме в 649 году объявляют учение об одной «Богомужней воле» Иисуса Христа оши­бочным и утверждают учение о двух природах и двух волях в единой Личности Христа, объясняя, что воля — это свой­ство природы. Грубо говоря, человеческая природа жела­ет есть и пить, а Божественная — равнодушна к пище, она ей не нужна, так как Божество — это полнота, не нуждаю­щаяся в восполнении. И воля человеческая во Христе была послушна воле Божественной. Не то что ее не было — она была, но она была послушна воле Божественной. Поэтому по естеству человеческому и по человеческой воле Иисус Христос хотел есть, пить, спать. Но именно по человече­ской воле Он хотел и быть в единстве со всеми людьми, и желал им блага, вплоть до того, что отдал Себя за всех нас на смерть и страдание. Божественная Троица, в любви к Своему творению — миру и человеку, желала восстанов­ления его разрушенного грехопадением естества, и челове­ческая воля Иисуса, несмотря на практически неизбежные для Него страдания, желала того же. Вопрос в том, желала ли по естеству или в свободном выборе. Я уже объяснял, что на этот счет существуют разные богословские мнения. Мне кажется, что позиция Максима Исповедника време­ни его «Диспута с Пирром» ближе к богословию Писания Нового Завета, нежели его более поздние утверждения, - Иисус воспринял в Себя всю полноту человеческой воли, в том числе и волю гномическую. Иисус выбирал свобод­но между благом и злом, и Его победа в том, что Он все­гда выбирал благо. «То, что не воспринято, то не увраче­вано», - говорил святитель Григорий Богослов.

Максим Исповедник, как мне уже приходилось объ­яснять, тонко различает две воли в самом человеке: во­лю естественную — природную и волю мудрую (гномиче­скую). По природе человек хочет есть, спать, испытывает половое желание. В этих волениях самих по себе нет ни­чего дурного. Они естественны, а то, что естественно, то не стыдно. Стыдно такое осуществление желаний, кото­рое наносит ущерб и самому человеку, и другим людям — скажем, обжорство, пьянство, принуждение к половым отношениям и т. д. Гномическая воля как раз выбирает путь осуществления воли физической — или греховный, или нейтральный, или благой. Голодный может украсть кусок хлеба, может заработать его честным трудом, а, за­работав, может или утолить свой голод, или поделиться с другим голодным. Последнее будет актом любви — про­явлением совершенства, воспроизведением в реальностях нашего мира межипостасных отношений Святой Троицы.

В знаменитом письме «кубикуларию Иоанну о люб­ви» [396 c-d; 397 b-c] (около 626 года) Максим объясняет: «Любовь, увещевает сознательное устремление свобод­ной воли (yvM^yv) следовать природе, ничуть не восста­вая против ее логоса, согласно которому мы можем обре­сти с Богом и другими людьми одну волю (уушщу) и одно желание (веХу^а), как имеем уже одну природу (с Богом через Христа и с людьми. — А. 3.), и не иметь никако­го с Богом и друг с другом расхождения (^laaraaiv), ес­ли изберем себе за основу закон благодати, по которому сознательно (yvw^iKwq) возобновим в себе закон приро­ды. Невозможно же, чтобы могли сойтись в устремлении свободной воли люди, прежде не сочетавшиеся едино­мыслием Богу. Сотворенная человеком в себе свобод­ной волей любовь к Богу боголюбивого соединяет с Богом и являет (аъофшуои&ау) Богом. Сын соединил с Собой по ипостаси нашу природу. став целиком ради нас (то есть по любви к людям. — А.3.) одним из нас и нам по­добным человеком. вернул природе нашей нетронутые (грехом. — А.3.) силы, возобновив силу любви и соеди­нив людей с Собой и друг с другом»[102].

У простого монаха монастыря святого Георгия в Кизике оказался несравненный дар понимания и объяснения про­стым языком высших богословских категорий Церкви. Потому он и восстал против императора и патриарха. И он, и папа Мартин были обвинены императором в ере­си и, главное, в государственной измене. Папа, сосланный в Крым, умер там от голода в 655 году, а Максим, несколь­ко раз судимый императором Константом II лично, был приговорен к бичеванию, отсечению языка и кисти пра­вой руки и ссылке в Колхиду — самую глухую черномор­скую провинцию империи. Там он и умер в 662 году.