Религия в народной школе

Сторонники эти стращаютъ общество, не знаю искренно или съ заднего мыслью, будто преподаваніе народу религіи въ рукахъ свтскаго учителя обратится въ орудіе безбожія и безнравственности всякаго рода.

Но такія произвольныя соображенія не должны, мн кажется, смущать даже самыхъ доврчивыхъ людей. Нужно смяться надъ здравымъ смысломъ, чтобы притворяться непонимающимъ такихъ простыхъ вещей. Врагъ религіи нисколько не нуждается въ урокахъ религіи, чтобы разрушить ее въ сердц дтей. Каждое слово его, по всякому поводу, въ каждомъ предмет преподаванія, можетъ быть направлено въ этомъ смысл, и оно будетъ тмъ вредне, чмъ незамтне проскользнетъ оно, чмъ тсне перепутаетъ собою сторонніе предметы, чмъ мене явится для него необходимости формулировать себя въ сколько нибудь опредленныхъ ученіяхъ. Враждебное религіи преподаваніе закона Божія есть безсмыслица, способная поразить своимъ внутреннимъ противорчіемъ даже малоопытныхъ дтей; кром того, это ложь такая осязательная и наглядная, что въ ней удостовриться легче, чмъ въ чемъ нибудь другомъ.

Ужъ если задаваться такимъ прискорбнымъ недовріемъ къ нашему сословію народныхъ учителей и вообще къ нашей свтской педагогіи, то нужно быть послдовательнымъ и вообще оградить отъ вторженія этихъ львовъ рыкающихъ, ищущихъ кого поглотити, не только нашу народную, но и всякую другую школу, гд они способны посять такіе гибельные плевелы. Изъ Назарета можетъ ли быть что доброе?

Вообще, если это такъ, то слдуетъ пересоздать съ корнемъ нашу учительскую семинарію, нашу свтскую педагогію.

Общество во всякомъ случа должно имть въ своемъ распоряженіи составъ вполн благонадежныхъ народныхъ учителей, которые были бы, по крайней мр, такими же искренними христіанами, какъ и наши сельскіе попы, дьяконы и проч.

Опытъ жизни нисколько, впрочемъ, не оправдываетъ опасеній и подозрній нашихъ лицемровъ религіи.

Говоря вообще, наши учительскія семинаріи, даже и при теперешнихъ серьезныхъ недостаткахъ своего воспитательнаго устройства, выпускаютъ изъ своихъ стнъ трудолюбивыхъ и не мудрствующихъ лукаво народныхъ учителей, ничмъ не дающихъ повода заподозрить ихъ въ невріи или стремленіяхъ растлить народъ. Можетъ быть и встрчались отдльные случаи, что кто нибудь изъ подобныхъ учителей уличался въ томъ или другомъ предосудительномъ направленіи своей дятельности; мы этого, признаемся, не знаемъ. Но противъ единичныхъ случаевъ не обезпечена никакая система, никакое учрежденіе.

И въ этомъ отношеніи уже несомннно, что духовныя семинаріи несравненно чаще являлись источникомъ происхожденія самыхъ враждебныхъ обществу стремленій, что, однако, не мшаетъ вообще воспитанникамъ ихъ пользоваться полнымъ довріемъ блюстителей общественной безопасности и даже считаться чуть не краеугольнымъ камнемъ ея.

Мы, съ своей стороны, понимаемъ возможность только одного отношенія къ выработываемымъ нами учрежденіямъ: или он заслуживаютъ доврія — и тогда имъ необходимо оказывать его вполн, или он его не заслуживаютъ — и тогда он ни къ чему негодны, тогда необходимо передлать ихъ, добиться того, чтобы они заслуживали наше довріе.

И такъ, мы прямо высказываемся за то, чтобы уроки религіи не отдлялись въ народной школ отъ другихъ предметовъ преподаванія и были поручены одному и тому же учителю.

Это, съ одной стороны, сообщитъ единство всей воспитательной жизни школы, а съ другой — подниметъ нравственное значеніе учителя въ глазахъ дтей.

Это въ одно и то же время обезпечитъ и дйствительный успхъ религіознаго обученія нашихъ крестьянскихъ дтей, и религіозное нравственное развитіе самаго учителя.

Въ преподаваніи закона Божія онъ получитъ очень удобный поводъ и очень врное средство стать самому въ боле близкое отношеніе къ вопросамъ религіи, чмъ это существуетъ теперь, при обязательномъ отчужденіи народнаго учителя отъ всего, что касается области вры.

Но при этомъ мы убждены, что характеръ преподаванія закона Божія въ нашихъ народныхъ школахъ долженъ во всякомъ случа совершенно измниться, кому бы ни было поручено это преподаваніе.

Вопросы и отвты по пунктикамъ, какъ солдаты учатъ свои сигналы и свой воинскій уставъ, не смягчатъ грубаго сердца и не смирятъ дикихъ страстей. Только простая, отеческая бесда пастыря съ дтьми, подобная тмъ, какія Спаситель міра велъ съ народомъ, то на гор, то съ рыбацкой лодки, бесда, примненная къ живымъ злобамъ дня и вся сана трепещущая внутреннею жизнью, приличествуетъ обученію Христовой религіи.

Единицы и пятерки, линейки и ставленіе въ уголъ, совершенно противорчатъ тому характеру искренности, который долженъ составлять ея первое условіе. Крестьянская жизнь безъ того даетъ слишкомъ много простора теоріи сокрушенія реберъ и преломленія жезла.

Необходимо, чтобы для крестьянскаго ребенка хоть откуда нибудь блеснулъ манящій лучъ свта и мира; чтобы неясныя потребности его дтскаго сердца были встрчены хоть съ чьей нибудь стороны съ ласкою любви, которая звучитъ въ безсмертныхъ словахъ евангелія: «Оставьте дтей и не возбраняйте имъ приходить ко Мн».