Ремесло Небожителей

«Апартаменты», куда поместили Эдаль, ничем не походили на камеру в подземелье. Скорее, их можно было сравнить с гостиничным номером: две комнаты, спальня и гостиная, кровать с пружинным матрасом и чистым льняным бельём, деревянная мебель, ковры на полу. А главное, здесь было тепло – чугунные батареи под окнами так и пышели жаром, видно, уголька в тюремной котельной не жалели. Единственное, что не давало забыть, где ты находишься, – толстая железная дверь и забранные решёткой окна с матовыми стёклами.

Однако при всём своём комфорте «апартаменты» оказались изолированными куда надёжнее, чем подземелье. Эдаль поняла это, когда пришло время обеда. Вместо скрежета отпираемых запоров она услышала мелодичный звонок за спиной. Обернулась поспешно и заметила, как в углу гостиной из пола выскользнул железный столик-лоток с расставленными на нём блюдами. Получалось, что она и лиц тюремщиков не увидит.

Время тянулось невыносимо медленно. Самое страшное – Эдаль не представляла, сколь долго её продержат взаперти. Кляла себя за трусость – нужно было потребовать, чтобы генерал прямо сказал, в чём её обвиняют и что собираются с ней делать. Ламавин, и тот пытался что-то доказывать, а она словно язык прикусила. Понимала, глупости это – задним числом рассуждать. Куда там требовать, когда этот страшный Бед-Дуар на неё так смотрел… не то что одежду, кожу взглядом сдирал. Одного воспоминания достаточно, чтоб озноб прошиб.

Занять себя было решительно нечем, а от размышлений и предположений о собственной незадачливой судьбе голова начинала пухнуть. Эдаль то металась по комнатам, как запертая в клетке пантера, то сидела недвижно, уставившись в одну точку. Когда свет за матовыми стёклышками померк и очертания предметов в комнатах начали растворяться в полумраке, она не сразу и сообразила, что наступил вечер. После ужина, чтобы как-то скоротать время, долго и неторопливо мылась под душем. С невесёлой улыбкой прикинула, что за номер с такими удобствами пришлось бы выложить кучу монет, а здесь она ими пользуется за казённый счёт. И готова вдвое больше монет выложить, только бы от этих удобств избавиться!

На стене гостиной висели ходики, исправно отстукивающие время. В десять Эдаль решила, что пора ложиться спать. Но раздеться, погасить свет и остаться один на один с темнотой она не смогла. Так и задремала, сидя в кресле. Проснулась, когда ходики показывали час пополуночи. Рука, на которую опиралась, затекла, пальцы онемели, потеряли чувствительность, а когда принялась их тереть, в тело словно мириады острых крошечных иголок вонзились. Обругав себя за трусость, Эдаль перешла в спальню, расшнуровала и сбросила платье, стянула чулки, погасила свет и юркнула под одеяло. Решила – пусть будет что будет! И заснула.

Вновь проснулась она от звонка, сообщившего, что завтрак подан. Час спустя загромыхали запоры отпираемой двери. Эдаль вскочила, догадываясь, кого сейчас увидит. И не ошиблась – на пороге стоял Бед-Дуар.

– Пошли! – Генерал повелительно качнул головой.

«Даже доброго утра не пожелал!» – мелькнула в голове глупая мысль. Высказать её вслух Эдаль не посмела, челюсти будто судорогой свело. Она потянулась было за манто, но Бед-Дуар остановил:

– Это ни к чему. Там тепло.

Значит, выводить из тюрьмы её не собирались.

И верно, генерал привёл её в тот самый кабинет, где допрашивал накануне. Перед тем как усесться в кресло за тяжёлым дубовым столом, внимательно посмотрел на висевшие на стене ходики, такие же как в камере Эдали. Торопился куда-то? Неизвестно. Во всяком случае, ей он присесть не предложил. Смерил взглядом с головы до пят – точно, раздел! – потребовал:

– Теперь я хочу услышать всю правду о тебе.

Эдаль растерялась:

– Я всё вчера рассказала. Я не врала!

– Что ты дочь рыбака, беднорождённая девка, пожелавшая заработать монет на мене? Банальная история, какие случаются тысячу раз на дню.

– Это правда!

– Правда. Но это не вся правда о тебе. Это вот такая крохотная часть правды. – Генерал свёл большой и указательный пальцы так, что зазор между ними оказался не более четверти дюйма. – А я хочу узнать её всю.

– Но я не знаю, о чём ещё рассказывать!

– Я помогу. Начнём с простого вопроса – ты знаешь, кому принадлежало твоё нынешнее тело?

– Нет, я же гово…

– Оно принадлежало великой княгине Бриане.

– Что?! – Брови Эдали взлетели вверх. Она изумлённо оглядела себя, будто видела первый раз. – Великой княгине? Я не знала, честно! Так из-за этого меня упрятали за решётку? Но я же не нарочно, это Небожители! Пусть дадут мне любое другое тело, я согласна! Пусть вернут моё собственное!

Бед-Дуар засмеялся. Затем поднялся из-за стола, обошёл его вокруг, остановился за спиной Эдали. Ноги женщины сразу стали ватными. Почудилось, что этот страшный человек вонзит ей кинжал под лопатку.

Кинжалом Бед-Дуар не ударил. Склонился к уху и тихо произнёс: