Реминисценции (СИ)

Пилигрим одинокий блуждал,

Влекся он за Видением дивным,

О котором когда-то читал

В той Стране, что навеки оставив,

Он поклялся в Душе позабыть:

Были все там "уверенно правы"

И Сомненья умели разбить...

От Рождения был он в сей Вере

Простодушием воспитан, взращен,

В Нищете своей Высокомерьем

Был духовно незримо прожжен.

Эту Язву приучен лелеять,

Боль и Гной ее боготворя,

Становился циничней и злее,

Год за Годом Безумье творя...

Но однажды наполнилась Чаша,

И испил он ее - и прозрел:

Понял вдруг, что Чужое то "Наше",

В чем он жил, и чего вожделел.

И, прозрев, он как-будто бы умер, -

Стал Иным для "Друзей" и "Семьи", -

И он понял, что все было втуне,

И ушел, ища Вехи свои...

Так и брел он с тех пор, и, неузнан,

На Свободе весь Мир познавал,

Все сражаясь и с Памятью-Грузом,

И с Собою, - звериный Оскал

Видя в Зеркале часто разбитом,

Что в Котомке и Сердце носил:

То порою скрываясь из Вида,

То стремясь, не щадя своих Сил...

Но Видение неуловимо

То являлось, то гасло в Пути:

Что Непознано - будто гонимо,

Словно рвется из самой Груди.

И Стремление это он "Верой"

Называл, о себе позабыв;

Но однажды, когда розовела

На Рассвете меж Леса и Нив

Кромка Неба, Земли, - Горизонты

Отворяя для светлого Дня, -

Пилигрим прикорнул перед Гротом:

В Глубине его Капли, звеня,

Тишину подчеркнули на Доли

Тех Мгновений, чья Суть Волшебство, -

И тогда, позабыв свои Боли,

Он заснул, не боясь ничего...

В этот Миг, будто Новорожденный,

Он в Виденье Глаза отворил, -

Словно Радостью в Счастье сраженный,

Снова Юный, в Кипении Сил, -

И увидел Лик Девы прекрасной,

Что склонилась над ним, говоря:

" - Ты идешь по Дороге опасной,

Через Земли Ветра и Моря."

"Отдохни же со мною, о, Рыцарь!

Только я знаю кто ты, поверь!

И однажды ты сможешь проститься

С Миром Злобы, найдя мою Дверь,"

"И открыв ее с Помощью Веры,

Что сейчас предо мной обретешь:

Ибо я так извечно хотела -

И со мною ты Вечность найдешь!.."

Пробудившись, открыв свои Веки,

В Изумленье не веря Глазам,

Рыцарь сбросил Обноски Калеки,

В первый Раз осознал себя сам,

И, почувствовав Мощь Устремлений,

О Деяньях задумался вновь, -

Словно вырвавшись к Воле из Плена,

И Вином освежив свою Кровь...

Так случилось, что в Гроте, под Мхами,

Ждали Злато, Доспехи и Меч,

И седлал он своими Руками

Жеребца, что от Прочих убечь

Норовил, - но, к нему устремляясь,

Присмирел и навеки признал, -

И с развенчанным Прошлым прощаясь,

Рыцарь с Верой в Груди ускакал...

С той Поры он расстался с Пустыней, -

Не меняя Дороги ничуть, -

Встретил много прекрасных и дивных

Стран великих, постигнув их Суть.

И всегда этим обогащаясь,

Рад был Благу и Правде служить,

Каждый Раз, как в последний, прощаясь,

И стремясь никогда не тужить...

И всегда, засыпая, шептал он:

"Верю - есть ты! Тобою живу:

Ты - Конец мой, и ты же - Начало,

Пред тобой преклоняю Главу!"

"Много Вер есть - и много Неверий -

Но с тобою спокоен мой Дух:

Ибо Счастье - Видение Целью

Сделать вновь для Сознанья и Рук!.."

Но однажды вступил он в Пределы,

Где, Сомнение боготворя,

Жили Люди везде, как хотели,

И в Насмешках своих не щадя

Ни одной "Правоты" полуденной,

В каждой Вере Изъяны ища,

Свою Жизнь зовя "благословенной" -

И в Богатстве своем обнищав

Устремленьями, Таинства Духа

Называли "Мечтой Дураков", -

То глася, что приятно для Слуха,

Не жалея для этого Слов,

То являя, что Взгляду приятно,

А все Прочее в Шею гоня:

Всех уча, что Сомненье "отрадно" -

И "терпимее" День ото Дня...

И, признав Результаты "Деяний",

Устремленья восславив везде,

Они стали искать в них Изъяны,

Словно Глину в проточной Воде

Растворяя своими Руками -

Чтобы тем успокоить себя:

"Мы все это смогли бы и сами!

Мы ведь все от Рожденья - Князья!"

"И Виденья - не Главное, право!

Обойдемся без них - разве нет?!.." -

Говоря это, Тосты "во Славу"

Поднимали "на Множество Лет"...

Рыцарь пил эти Тосты, увлекшись

Благодушьем, что было вокруг:

Он повесил на Стену Оружье,

Сдав его Попечению Слуг,

Полюбил и Пиры, и Забавы,

И риторикой Ум упражнял,

Восхищаясь "Спокойствием Правых",

Снисходительно Низость прощал...

Жеребец его в Стойлах, холеный,

Был накормлен, ухожен и чист, -

И однажды, увенчан Короной,

В предвечерний ласкающий Бриз,

Средь вальяжного Сопровожденья,

Поохотиться новый Король

Гордо выехал в Кроны и Тени, -

Те, что кроют земную Юдоль...

На Поляне, среди Бивуака,

Был раскинут роскошный Шатер:

Все Убранство там было со Смаком, -

И уставшее Тело простер

На шикарное Ложе Властитель,

Чтобы Плоть отдохнула его...

"Тише! Чтобы никто нас не видел!" -

Прошептал нежный Голос легко,

И прекрасная Дева скользнула,

Сбросив Платье, в Объятья к нему.

"Я Охрану твою обманула -

Обманула и Свиту саму, - "

"Чтоб тебе на Мгновенье отдаться,

Уловляя Влечения Миг:

Знают все ныне, можно поклясться,

Как ты славен, чего ты достиг!"

"Я откроюсь тебе - и Забвенье

Ты войдя в меня, сразу найдешь:

Покорив в себе ныне Сомненье,

Надо всеми Звездою взойдешь!.."

Ночь прошла, будто целая Вечность, -

Нескончаема, воплощена, -

Смаковала Блаженство беспечно

Средь любовных Утех и Вина.

Время словно исчезло, Пространство

Сжалось в Сумерек Точку - Альков, -

Словно все и везде безучастным

Стало в Мире без Страхов и Злоб...

Но исчезло Виденье под Утро,

И Покров опустился за ним: