Решительная принцесса

– Очень красивая брошь, Лотти, – заметила мисс Амелия, подходя к стойке. Очарование кружевной блузки уже забылось, и бедняжка то и дело оглядывалась на окно, будто ожидала, что за ним вот-вот появится её старшая сестра. – Выбирай скорее, моя дорогая. Нам уже пора возвращаться.

Лотти кивнула:

– Можно мне вот эту? Нам хватит денег? – Она до сих пор не знала, какую сумму отправил мисс Минчин её отец, но, судя по набору для вышивания, он был очень щедр. Вероятно, ему удобнее откупаться деньгами, чем самому проводить время с дочерью.

Мисс Амелия порылась в сумочке и дрожащей рукой достала кошелёк. Она так нервничала, что чуть не выронила сдачу.

– Вот! Давай я пока возьму её на хранение, Лотти, – сказала мисс Амелия, убирая кожаную коробочку себе в сумку. – Что ж, а теперь пойдём. А, и доброе утро, – запоздало, но твёрдо произнесла она, обращаясь к даме за стойкой.

Они с Лотти быстро вышли на улицу и поспешили к кебу. Мисс Амелия всё оглядывалась назад, словно боялась, что продавщица побежит за ними и крикнет что-нибудь вслед, и все узнают, что они посещают магазин суфражисток.

– Салли! Салли, смотри! – позвала Лотти от своей двери. – Подойди сюда.

Служанка опасливо огляделась по сторонам, совсем как мисс Амелия на Чёрч-стрит. Лотти прижала ладонь к губам, чтобы не рассмеяться. Салли подбежала к ней, вытирая руки о фартук:

– Что? Мне надо топить комнаты.

– Я сходила в тот магазин. Потратила деньги, которые папа прислал мне на день рождения, – объяснила Лотти, открывая коробочку. Брошь сверкнула под лучами вечернего солнца, которые лились через окно на лестничный пролёт. – Он придёт в ярость, если узнает! Правда, забавно?

Салли кивнула:

– Я пойду, мисс. У меня много дел. – Она наклонилась за коробкой с углём и выскользнула в коридор.

Лотти выбежала вслед за ней. В этот момент её ни капли не заботило, увидят ли другие девочки, что она разговаривает с судомойкой.

– Подожди, Салли! Видишь, это брошь суфражисток. Я прочитала твою газету и сходила в их магазин. Папины деньги пошли в фонд ЖСС!

– Деньги! – презрительно фыркнула Салли.

– Что? Они ведь для того и держат магазины, чтобы заработать денег. Зачем ты вредничаешь?

– Он придёт в ярость, если узнает, – сказала Салли, повысив голос и придав ему жеманности.

Лотти поняла, что служанка её передразнивает.

– Прекрати! – сердито прошипела она. – Ну что ты надо мной издеваешься? Почему ты так себя ведёшь?

– Потому что он не знает, так ведь, мисс? Вы ничего ему не скажете. Он понятия не имеет, что его милая дочурка связалась с этими кошмарными суфражистками!

– Но ведь ты и сама никому не признаёшься, да и плакат хранишь под кроватью, – напомнила Лотти.

– Я потеряю место, если мадам его увидит!

– А меня накажет мисс Минчин, и страшно подумать, что она напишет моему отцу! – воскликнула Лотти и тут же пристыженно вздохнула: – Да, пожалуй, это не одно и то же.

Салли взяла коробочку, посмотрела на неё и улыбнулась:

– Но украшение вы выбрали хорошее, мисс. Красивое.

Глава пятая

Хотя Салли пренебрежительно отозвалась о её покупке, Лотти очень трепетно отнеслась к новой броши, которая символизировала тайный бунт – против отца, против мисс Минчин и других девчонок, болтавших о лентах и шляпках. И при этом выглядела как обычное украшение, невинно мерцая на шее между рюшами, но на самом деле скрывая в себе послание, нашёптывая Лотти, что однажды она найдёт своё место, где будет нужна и ценна.

Лотти каждую неделю забиралась на чердак, чтобы одолжить у Салли свежий номер газеты суфражисток, которая в честь их лозунга называлась «Голоса для женщин», и прочитывала его от корки до корки. Описания тюремных корсетов приводили её в ужас, а над карикатурами она долго ломала голову. Некоторые моменты она никак не могла понять, сколько бы раз ни перечитывала, и потом спрашивала об этом у Салли, когда они встречались на лестничном пролёте или топили камин в комнате Лотти. Зачастую Салли тоже не понимала, что имели в виду в газете, но больше им спросить было не у кого. Время шло, лето перетекло в осень, и на город опустился морозный туман, а вместе с ним появились и более тревожные новости. Суфражистки уже не ограничивались процессиями и демонстрациями, начали поджигать почтовые ящики и обрезать телеграфные провода.

Лотти с Салли читали «Голоса для женщин», устроившись на кровати на чердаке.

– Они всех разозлят, – прошептала Салли, тихонько присвистнув. – Это совсем не то, что марши и речи.

– Может, поэтому они так поступают? – предположила Лотти. – Если их демонстраций и выступлений недостаточно… может, надо обратить на себя внимание, чтобы люди к тебе прислушались?

– А мне казалось, ты милая послушная девочка, – заметила Салли.

– Как и большинство суфражисток! Они же все из благородных семей. Миссис Панкхёрст и её дочери наверняка очень богаты. – Лотти пожала плечами: – Согласись, намного проще выходить на протесты и приковывать себя к оградам, если тебе не надо работать.