Ричард Лаймон. Ночь в тоскливом октябре

Я открыл ей дверь, и смотрел, как она идет летящей походкой по тускло освещенному тихому коридору. Она покачивала руками. Ее волосы раскачивались и подпрыгивали. Ее беспечность напомнила мне о той таинственной девушке. Дойдя до лестницы, она обернулась и помахала мне рукой.

Я махнул ей в ответ. Потом некоторое время прислушивался к ее шагам, чтобы быть уверенным, что никто не встретил ее по пути.

Уже услышав, как щелкнул замок входной двери, я вдруг подумал, что мне следовало спуститься с ней и проводить ее до машины.

С ней все будет в порядке, подумал я.

И все же поспешил к окну на кухне, которое выходило на улицу. Оттуда я наблюдал, как Эйлин села в машину и уехала.

Потом я еще долго стоял у окна и смотрел на пустую улицу.

Пытаясь разобраться в том, что произошло.

Но чувствовал лишь опустошенность, самодовольство, удивление от поступка Эйлин… и тревогу — когда размышлял, к чему это все нас приведет.

Глава восьмая

Я проснулся в своей постели, комнату заливал солнечный свет. Вторая половина моей кровати, где обычно лежала Холли, была пуста. Я представил себе, как она спит тут, свернувшись калачиком, рыжие пряди спадают на лицо. По утрам, перед самым пробуждением, лицо ее казалось невинным и юным, как у ребенка.

Тоска и печаль нахлынули на меня.

Я подумал, есть ли возможность вернуть Холли.

Похоже, нету. Брось она даже своего Джея и вернись ко мне — былого не воротить. Она стала совершенно другим человеком. А может, такой всегда и была, и лишь сейчас проявила свою истинную натуру.

Свою ужасную истинную натуру.

Отныне единственный способ сохранить о Холли добрые воспоминания — ограничить их этим летом. Включая и то, как она спала рядом со мной.

Зазвонил телефон.

Я со стоном перевернулся на другой бок. Будильник на тумбочке показывал без двенадцати полдень. Именно на полдень я его и поставил.

А телефон не унимался, так что пришлось вылезать из постели и шлепать в гостиную. Я был голый, но комната была хорошо прогрета, занавески задернуты, и шокировать своим видом я никого не мог. Так что тратить время на одевание я не стал.

По пути к телефону я миновал то место, где ночью лежал на полу, а на мне верхом сидела Эйлин. Тут же мне стало ясно, кто звонит.

— Алло?

— Привет, Эдди, — я не ошибся. — Ну как, готов к труду и обороне?

— У-гу.

— Просто не хотела, чтобы ты проспал и пропустил свой семинар в час. Хреновейшая Хэтченс в осадок выпадет.

Я чуть было не улыбнулся.

— О да, ей без меня тоскливо будет.

— Уже почти полдень.

— А я уже иду. Хотя мне действительно стоит поторопиться.

Тишина.

Так, вот он, момент истины.

— Ну, — сказала она наконец, — как у тебя дела?

— Думаю, вполне неплохо. А у тебя?

После недолгого раздумья, она ответила:

— Думаю, прекрасно.

Опять тишина.

После паузы Эйлин сказала:

— Ну… хочешь, встретимся позже?

— Конечно, — ответил я, пытаясь изобразить энтузиазм. — Хорошая мысль.

— Может, сходим перекусить, или еще куда-нибудь.

— Звучит заманчиво.

— Тогда, может, встретимся у тебя? Будет неудобно, если ты зайдешь за мной в общагу… еще решат, что я пытаюсь занять место Холли.

А ты, конечно, не пытаешься.

— Я хочу сказать, что все здесь знают про вас.

— А, ну да.

— Так что нам лучше какое-то время не афишировать наши отношения. Ты согласен?

— Резонно.

— Так значит я зайду часиков в пять-шесть? Съездим куда-нибудь подальше, где нас никто не знает.

Куда-нибудь подальше…

Внезапно мне стало интересно.

— За пышечной «Данди» есть итальянский ресторан, — сказал я. — Как ты на это смотришь?

— Великолепно. Итак, я заезжаю за тобой около пяти, и едем туда.

— Договорились.

— Отлично. Ну, до встречи.

— По рукам.

— А теперь смотри не опоздай на семинар.

— Спасибо что позвонила и подняла меня.

— Покедова, Эдди.

— Пока.

Я повесил трубку и прошествовал в ванную. Справил нужду и принял душ. Стоя под душем, я старался все хорошенько обдумать.

В первую очередь — как нам быть с Эйлин?

Она мне нравится, и прошлой ночью было здорово. Честно говоря, от одной мысли о вчерашнем у меня встал.

Но я не люблю ее. Я не хочу, чтобы она переезжала ко мне. Не хочу на ней жениться. Не хочу от нее детей…

А ну как она вчера залетела?

Хрена ли, подумал я. Мы же всего разок.

Порою и разу достаточно.

Я не пользовался презервативом. Интересно, а она-то предохранялась?

Холли трогательно верила в три вещи: определенные дни, своевременное выдергивание и удачу… очевидно, ей не хотелось связывать нашу страсть с докторами да фармацевтами. Она не позволяла мне надевать презерватив. По словам Холли, она хотела чувствовать меня в себе. Меня это более чем устраивало — гондоны я ненавидел люто. В итоге мы пару раз здорово перетрусили, когда у нее случились задержки с месячными.

Совместный испуг сблизил нас еще больше… так мне, достачно мере, казалось.

Но сближаться таким же образом с Эйлин мне совершенно не хотелось.

Я должен этого избежать, подумал я.

Разумеется, только вот как?