Ричард Лаймон. Ночь в тоскливом октябре

— Если ты выглядишь старше своего возраста, то тебе, очевидно, не меньше пятнадцати. Для подростка у тебя очень хорошо развиты вербальные навыки.

— Вау, я польщена, сэр.

— По твоему виду я бы сказал, что тебе не больше двадцати одного. Должно быть, даже и двадцати нет.

— Если мне нет двадцати одного, то мне, очевидно, нету и двадцати двух. — Она скривилась. — Божечки, твой юмор меня коробит.

— Так-то лучше.

Она расхохоталась, но тут же боязливо огляделась по сторонам, словно опасаясь, что мы могли выдать свое присутствие. Я тоже обернулся. Я не имел ни малейшего понятия, где мы находимся. Дома по обе стороны улицы выглядели потрепанными и размещались друг от друга дальше прежнего. Улица казалась темнее. Но я не видел, чтобы за нами кто-нибудь наблюдал, никакого движения.

— Так что насчет моего возраста? — спросила Кейси приглушенным голосом.

— Ладно. Полагаю, от пятнадцати до девятнадцати. Тепло?

— Допустим.

Я зарычал. Она засмеялась, затем сказала:

— Ну смотри. Ты же башковитый.

— На самом деле, нет.

— Уверена, что да. Так что попробуй вот что. Возьми свой возраст, удвой его, раздели на два, а затем вычти количество твоих ступней.

— Размер моей обуви?

— Как много ступней прикреплено к концам твоих ног?

— Ладно, — я мысленно подсчитал, а затем дал ей ответ:

— Восемнадцать.

— Ага!

— Тебе восемнадцать?

— Разве ты забыл? Я говорила тебе, что не дают подсказок.

— Но формула!

— Это чтобы узнать твой возраст. А именно — двадцать. Я права?

Глава тридцать седьмая

— Права.

Кейси засмеялась. Смех удивительно шел ей. Но, хотя мне до боли захотелось обнять ее и прижать к себе, я лишь улыбнулся и покачал головой.

— Хочешь узнать что-нибудь еще? — спросила она.

— Как будто ты скажешь мне.

— А ты попробуй.

— Я понятия не имею, где мы.

Она поглядела по сторонам.

— Нет проблем. Я точно знаю, где мы.

— Если ты скоро собираешься уходить, то как насчет вывести меня на знакомые просторы?

— Например?

— Ну, я довольно неплохо знаю Пограничную и Франклина.

— Пошли назад, — сказала она. — Только другим путем. Так интереснее.

— Отличная идея.

Дальше мы шли в том же направлении, но в конце квартала повернули направо. На следующем перекрестке снова свернули и направились в том же направлении, откуда пришли, только в другой конец улицы.

— Так, к сведению, — сказала Кейси, — Франклин и Пограничная прямо впереди.

— Спасибо.

— На случай, если мы разделимся.

— Надеюсь, этого не случится.

— Никогда не знаешь наверняка. Если придется прятаться, мы можем потерять друг друга.

— Как мне снова тебя найти? — спросил я.

Она повернула голову и вперила в меня взор.

— Может, ты и не будешь этого делать.

— Если ты не хочешь, чтобы я…

— Поглядим.

Не дави на нее, сказал я себе.

— Давай посмотрим парк! — предложила она.

— Конечно.

— Сюда. — Мы пересекли улицу. На углу свернули налево и последовали по тротуару до конца квартала.

Здесь, на противоположном углу, и располагался так называемый общественный парк.

Мы рысцой перебежали пустой перекресток.

На той стороне находилось бейсбольное поле. Ничего особенного, немного трибун возле первой базы и столько же возле третьей. Поле было оснащено прожекторами для ночной игры, но сейчас они не горели.

— Я никого не вижу, — сказала Кейси. — А ты?

— Вроде пусто.

— Держи ушки на макушке.

Мы зашагали вокруг защитной сетки.

— Там дальше будет детская площадка, — сказала Кейси, указывая вперед, куда-то в дальний конец парка. Я мог различить смутные очертания лесенок, горок, качелей и прочих снарядов. — Хочешь пойти и взглянуть? — спросила она.

— Конечно, — ответил я.

Мы шли бок о бок по середине бейсбольного поля, мимо площадки питчера и второй базы. Базовых подставок не было, как и всего другого.

— Интересно, куда идут все базы ночью?.. — проговорил я.

— По домам, — сказала Кейси.

Я засмеялся, но негромко. Это было очень странное чувство — идти по бейсбольному полю в такой час.

Оставив базы позади, мы направились в центр поля. Трава хрустела под нашими туфлями. Хотя кроме луны здесь, похоже, не было никаких источников света, оба мы отбрасывали длинные тени.

Поблизости не было никаких деревьев.

Я оглянулся — просто убедиться, что никто за нами не наблюдает.

Кейси тоже поглядела.

— Пока все чисто, — сказал я.

— Вряд ли здесь кто-нибудь бывает после заката. Ну, если только нет ночной игры. Место слишком открытое.

— Я заметил.

— Ночные психи на открытом пространстве начинают нервничать.

— Ночные психи?

— Сам знаешь.

— Ну да, — сказал я. — Город полон ими.

— Наполовину полон, — поправила она.

— Ты их не боишься? — спросил я.

— Они никому не вредят, — ответила она.

Я не мог поверить своим ушам.

— Они не…

Кейси одарила меня кривой улыбкой.

— Они никому не вредят, потому что никого не могут поймать. Вот ежели поймают — тогда другое дело.

— И что они делают? — спросил я.