Риверсайд Драйв

Х э л. Знак обновления. Гуси там, где никаких гусей не было. Сегодня было много знаков — много литературы, вымысла, искусства. Поэт, чье сердце бьется в груди бухгалтера, явился, чтобы помочь Максу Курояну сочинить трогательный финал. На сцене остаются двое, ты и я. Они запутались, растерялись, замерли на распутье — они ждут какого-то знака, не знают, как вернуть музыку, которая когда-то звучала для них двоих. И вдруг раздается крик гуся.

С э н д и. И ты считаешь, это знак.

Х э л. А как же, Сэнди? Разве ты не понимаешь, что они хотят нам сказать? Разве ты не знаешь простого факта: гуси соединяются в пару один раз и на всю жизнь?

С э н д и. У них что, не бывает романов на стороне?

Х э л. Если и бывают — они как-то все улаживают. Так устроила природа.

С э н д и. Неужели я в самом деле вышла замуж за бухгалтера, в груди которого бьется сердце поэта?

Кричат гуси. Звучит музыка. Поцелуй.

Затемнение.

Централ-Парк Вест

Централ-Парк Вест

Квартира Сэма и Филлис Риггс на улице Централ-Парк Вест. Просторно, мебель темного дерева, много книг. Здесь Риггсы живут, здесь же Филлис принимает пациентов — она врач-психоаналитик. Планировка позволяет с лестничной площадки попадать прямо в приемную, а оттуда в кабинет, где проводятся сеансы. Большую часть сцены занимает гостиная; виден вход в квартиру и двери в соседние комнаты. Ноябрь, суббота, часов шесть вечера. На сцене никого. В дверь долго звонят и, не дождавшись ответа, принимаются стучать. Стук не умолкает на протяжении следующего диалога.

К э р о л (за сценой).Филлис! Филлис!

Из правой кулисы выходит Филлис. Садится на край софы.

Филлис! Это Кэрол!

Ф и л л и с. Иду.

К э р о л. Что случилось?

Ф и л л и с. Я мокрая, ты меня вытащила из душа.

На самом деле Филлис полностью одета. Идет к бару в глубине сцены. Наливает себе выпить. Выпивает. Кэрол продолжает трезвонить и барабанить в дверь.

Сейчас. Все, я оделась.

Идет к двери, открывает. Входит Кэрол.

К э р о л. Что случилось?

Ф и л л и с. К черту подробности.

К э р о л. Какие подробности?

Ф и л л и с. Я же сказала: давай не будем.

К э р о л. Все в порядке?

Ф и л л и с. Все? Ты имеешь в виду и страны третьего мира?

К э р о л. Страны третьего мира?

Ф и л л и с. По-твоему, в Зимбабве все хорошо?

К э р о л. Неужели что-то в Африке?

Ф и л л и с. Господи, ты все понимаешь буквально. Это же беда — все понимать буквально. Девальвация остроумия. Все мои шуточки и подколки псу под хвост.

К э р о л. Да что стряслось?

Ф и л л и с. Насчет стран третьего мира — это острота, цель которой немного смягчить боль, вызванную случившейся с нами трагедией.

К э р о л. Какой трагедией?

Ф и л л и с. Человеческой, слишком человеческой. Впрочем, я бы не сказала, что это большая трагедия.

К э р о л. Давно пьешь?

Ф и л л и с. Достаточно, чтобы достичь единения с природой. Оно же — алкогольный ступор. Знаешь, в чем разница между суши и женской киской?

К э р о л. Филлис...

Ф и л л и с. В рисе. Один пациент рассказал. Не пытайся вникнуть, это слишком абстрактный феномен для твоего интеллекта: называется юмор.

К э р о л. Сварю-ка я кофе.

Ф и л л и с. Если хочешь. Мне хватает моего суперсухого мартини: чистый джин минус вермут.

К э р о л. Что произошло?

Ф и л л и с. Ты меня в чем-то обвиняешь?

К э р о л. Из-за чего такая паника?

Ф и л л и с. Какая паника?

К э р о л. На моем автоответчике.

Ф и л л и с(заинтересовавшись ее шубой).Откуда это?

К э р о л. Что "это"?

Ф и л л и с. Да уж не глазки твои, солнышко. Шубка.

К э р о л. Эта шубка?

Ф и л л и с. Молодец. Эта.

К э р о л. Ты ее сто раз видела.

Ф и л л и с. Когда?

К э р о л. Вчера хотя бы.

Ф и л л и с. У меня одна пациентка носила такую. Миленькая, да? Сколько же шкурок на нее пошло!

К э р о л. Так что все-таки стряслось?

Ф и л л и с. И какие-то гнойные фанатики привязались к ней прямо на Пятой авеню. Из тех, что взрывали бы каждого, кто носит меха. Стали издеваться. А потом эти борцы за права животных перешли от слов к делу и сорвали с нее шубу. Под шубой она была в чем мать родила.

К э р о л. Почему?