Родина

— Вчера… точнее, сегодня уже — группа вернулась. Притащили с собой одного упырька из местных. Тот жить захотел… подставился, да подставился глупо. Сказал, что в районе миннефти есть точка, там — штаб-квартира какого-то фонда… арабского какого-то. Еще до войны там сидели, дела делали — наркота, контрабас, все дела. Сейчас там человек сорок — арабы, негры, русские. Чеченцев нет. Ждут коридора, у них договоренности с кем-то из наших. Он был переводчиком у них — арабы чеченский не знают. Платили двести долларов в месяц, причем не подделками — по чеченским меркам неплохо. По его словам — это амир со своей свитой, до войны они то и дело встречались с местными авторитетами, даже в президентский дворец ездили. Амир свободно владеет русским языком. Судя по описанию — Абу Саед.

— Это точно? Я хочу с ним поговорить.

— Тормози. Пленного уже в Ханкалу отправили с оказией. Абу Саед — не Абу Саед, по описанию похож, а там… кем бы он ни был — судя по всему, матерый зверюга, если при нем сорок человек личный джамаат.

— А если свист?

— Может, и свист. В любом случае — сходить, посмотреть надо, а там — по обстановке. Я помню, ты — кровник Абу Саеда. Не хочешь, не иди.

Гость раздумывал недолго.

— Ствол есть?

— Хоть два, на выбор. Чего-чего, а этого у нас в достатке…

* * *

— Попрыгали.

Гость — стоял в коротком строю разведчиков ВДВ, построенном под низким потолком подвального этажа. Он был одет, как и все бесформенный ватник, штаны, сапоги (тепло, и так грязно, что в городе лучшей маскировки нет), и держал трофейный АКМ с подствольником ГП-25. Спецназовцы были вооружены разномастно, на группу из двенадцати человек — было два ПКМ. У командира и еще одного стрелка были Валы — для армии роскошно, плюс — некоторые из спецназовцев несли за спиной РПО Шмель. В городском бою — лучше Шмеля нет, после Шмеля выживших не остается. Любую огневую точку на любой разумной для города дальности — давит с гарантией.

В целом — группа была больше похожа на штурмовую, нежели на разведывательную — но иначе в Грозном было не выжить.

Темнело…

— Итак, задача на сегодня…

Буй привычно, в знакомых формулировках — довел до группы боевую задачу на сегодня, правила опознания, основные и запасные частоты связи. В группе был радист, он нес стандартную армейскую рацию с Историком — но почти у всех спецназовцев были с собой и сотовые. Несмотря на штурм — сотовая связь работала почти везде…

Еще пять лет назад — он стоял в одном строю с некоторыми из тех, кто стоял в строю сейчас… других уже не было, другие — погибли. Но сейчас многое изменилось… из армии он ушел в ФСБ, получил там два внеочередных звания — и теперь он майор госбезопасности — то есть равен по званию Бую. Это официально — неофициально звания ГБ считались выше еще со сталинских времен, так что на армейские деньги — он можно сказать, полковник. Но сейчас — это не имело никакого значения.

Выслушав командира, группа направилась на выход, он шел ближе к концу — в одинаковой, безликой цепочке. Командир группы, капитан с позывным Гусь — вышел из строя, пропустил кого-то вперед, стал рядом с ним.

— Кто командир группы? — негромко, но резко спросил он.

— Ты — ответил гость — да не пыли ты. Я не проверять тебя пришел, веришь?

— Лично тебе — верю. Но не более.

— Гусь, алё. Брат на связи…

Это была его старая кличка в группе — были на нее свои основания.

— Значит, так. На рожон не лезешь, раз. Без моей команды не стреляешь — два. Идешь в командирскую подгруппу и держишься от меня не дальше десяти шагов — три.

— Ну, ты меня как пацана уделал, честное слово.

— Брат, я все понимаю, да. Но мне надо, чтобы все вернулись живыми — усёк? Нас и так — тринадцать человек.

…

— Понимаешь?

Гусь сплюнул.

— Без дураков…

* * *

Ночной Грозный — это совсем не то же самое, что дневной Грозный.

Ночью — из всевозможных нор, из подвалов, из переоборудованной канализации — вылезают на охоту хищники. С обеих сторон. Если день — это перестрелки, гул артиллерии и вой Градов, то ночь — это нож в нож, кулак в кулак. Убивай — или убьют тебя…