Родина

Шеф действительно много охотился, они пропадали по заказникам, Брат там исполнял обязанности кого-то вроде егеря — у него даже винтовка была приобретена за госсчет. Охота — это не разведвыход, он опасался, что не справится… но сейчас с каждым шагом — он вспоминал то, чему его учили. Сначала в Рязани, потом в центре особого назначения под Новгородом. Ноги — сами выбирали камень, на который ступить, чтобы нога не соскользнула, и чтобы не нашуметь, глаз — привычно фиксировал опасные направления, укрытия, за которыми можно оказаться за две три секунды, положение того кто перед тобой в колонне и того, кто за тобой. Мозг — привычно фильтровал шумы, то, что удавалось увидеть боковым зрением в поисках мельчайших признаков опасности — и готов был в любой момент дать команду тренированному телу действовать…

Он был среди своих.

* * *

Движуха…

Лежа в стылых грозненских развалинах, грея дыханием пальцы — он смотрел на происходящее метрах в ста движение. Там было какое-то здание… солидное, судя по всему построенное при позднем Сталине. Три этажа, и около него — были люди…

Машин не было видно, но это и понятно — легковые машины признак опасности, приманка для летчика, у наших их точно нет, а стоят, если люди — пойди, пойми, чьи они — свои, чужие. Все же одинаковые.

Люди — осматривались по сторонам, их было пятеро, у одного что-то серьезное за плечами — как бы и не ПЗРК. Окна здания, около которого они стояли — не горели, но остальные — скорее всего, там, внутри — и правильно, зачем на морозе стоять. Потом один характерным жестом поднял руку, смотрит на часы — ждет кого-то…

— Дикий всем — доложился снайпер — движение на три. Три крытых Урала, прут по улице в нашу сторону. Номеров не вижу…

— Гусь, общий — заныкаться, ждать. Не стрелять…

* * *

Уралы прошли мимо, сорвано кашляя движками, головной начал заворачивать. Он наблюдал за происходящим через купленный на свои монокуляр. Уралы прошли так близко, что на уровне второго этажа, где он лежал — можно было почувствовать запах дизельного выхлопа…

Пополнение привезли? Прапора опять боеприпасами со складов торгуют — только не ящиками, а уже Уралами?

С…а.

Первый выходит — с головной машины. Вроде русский — судя по форме Навстречу выходят боевики… обнимаются. Это чеченские или русские машины вообще? Техника то у всех одна и та же и такой бардак, что даже не разберешь, кто есть кто.

Нет… русские машины. Русские. Сто пудов русские…

* * *

На их глазах — чеченские боевики схватили двоих водителей из троих, поставили на колени и убили. Причем убили необычно — к каждому подошел сзади боевик и удавил удавкой. Обычно резали горло, но тут…

— Ждать… — полный сдерживаемой злобы голос Гуся — не стрелять, ждать.

Разгадка нашлась тут же — двое боевиков начали раздевать задушенных, еще двое — начали раздеваться сами…

Вот, и разгадка. Тот, который первый вышел — скорее всего офицер. Вон, договаривается с одним из бородатых, тот ему чего-то передает. Эти двое — взяты им на один рейс, боевики их убрали. Двое, скорее всего русские — переоденутся в нашу форму и сядут за руль. Офицер в головной машине, скорее всего его, знают на блоках, документы готовы. Так — Абу Саед и выскочит из кольца.

А что — вполне в его духе. Он кстати и сам может сойти за своего — русский выучил еще в Высшей школе КГБ, согласно показаниям тех, кто его видел — говорит на нем почти без акцента. Тогда он воевал на нашей стороне…

Ага… пошла движуха… какие-то мешки носят, и сами в кузов лезут. Абу Саеда не видно… хотя он тертый лис, его от рядового моджахеда не отличить. Сколько же их… он уже двадцать одного духа насчитал.

Двадцать два… двадцать три… двадцать четыре…

— Ждать… ждать, пока нитка[7] тронется.

Все правильно. Ждать. Только руки вот чешутся.

Тридцать три… тридцать пять…

Ага… закрывает борт… протянули руку…

— Приготовиться…

Сердце — бухает в ушах. Прицел — ловит почти невидимую в темноте тушу Урала…

Вторая машина пошла. Первая уже выворачивает.

— Всем огонь!

Скоропись алых трасс — бьет из развалин, распарывая черноту ночи. Хлопок — и головной Урал вспыхивает как факел от прямого попадания Шмеля, видно, как кто-то вылетает из кузова под колеса второй машины. Вторая машина тоже не жилец — по ней непрерывно бьет ПКМ. Сам Брат — бьет по замыкающей, глаза почти ослепли от вспышек, автомат бьется в руках, как живой.

— Подствольниками — огонь!

Израсходовав по магазину — разведчики, прежде чем перезарядиться — пробивают ВОГами. Да не обычными, а прыгающими — они подскакивают на метр с небольшим, и только тогда разрываются. Осколками — если и не убьет, то порвет точно. Несколько султанчиков разрывов — вздымаются во дворе — хотя убивать, скорее всего, уже некого. Набившиеся в машины боевики — погибли под шквальным огнем разведчиков. Примерно так же забивали наши колонны — почти без потерь со своей стороны. А теперь — вашим же добром…

— Дикий, движения нет.

— Дикий, паси улицу — командует Гусь — Француз, паси налево со своими. Первая тройка вперед…