Родная речь, или Не последний русский. Захар Прилепин: комментарии и наблюдения

Все вещи и явления, которые попадаются автору на пути, нужно как следует рассмотреть, понюхать, потрогать. Когда в повествовании возникает шарф, он оказывается тёплым, пышным, оканчивающимся под верхней губой, с мокрой изморозью от горячего дыхания. Если мелькают руки женщины, то они — сложенные одна на другую, чуть влажные, покрытые бесцветным лаком. Надо по-настоящему любить жизнь и людей, её населяющих, чтобы всё это заметить, запомнить и передать.

Мир Прилепина горизонтален — извилистая дорога среди городов и полей. Героям Прилепина и самому автору здесь хорошо и уютно, они не потеряли вкуса жизни, интереса к этому миру, не исчерпали его. Их не томит присущая русской литературе тоска по несбыточному.

Автор смотрит на окружающий мир без малейших иллюзий. Мир разный, в нём много тёмного и мрачного, но много такого, за что его можно безоговорочно принять и полюбить. Реализм Прилепина не переходит в грязь и чернуху, эротика — в порнографию. Хотя зачастую и балансирует где-то на грани.

Философия Прилепина — писательская и человеческая — это приятие мира в самом глубинном смысле этого слова. Мира как Божьего творения, в котором для человека возможны радость и счастье и в котором зло никогда не может окончательно восторжествовать над нашей душой.

Чтобы увидеть это, необходим, наверное, особый, детский, незамутнённый страхами и страстями взгляд на жизнь. Быть может, взгляд того самого великовозрастного младенца с соской на шее, которого забрала из отделения любимая жена. За этим взглядом — не наивность и неведение, а выстраданное умение быть как дети, которым открыто Царство небесное. И тогда не столь уж важно, с какой точки ты смотришь на окружающий мир и какую из семи жизней для себя выбираешь…

Музыка: «Охотник»

Никита Зеро

критик [ «Rolling Stone», 27.04.2015]

Конечно, дико надоели все эти «талантливые люди, талантливые во всём», но в отличие от других известных «музыкантов», вроде Гоши Куценко или Ивана Урганта, у музыканта Прилепина в самом деле получается. Может быть, за счёт отчаянной меломании, природной пассионарности или просто того искреннего удовольствия, которое он сам получает от процесса.

Для одного из крупнейших современных русских писателей «Охотник» — это уже четвёртый музыкальный альбом. На этот раз помимо постоянной группы Захара Прилепина, «Элефанк», в нём принял участие мощный десант из друзей-рэперов и рок-кумиров автора, оказавшихся сегодня близкими ему идеологически, таких как Константин Кинчев, Дмитрий Ревякин и Александр Ф. Скляр. Наша рок-среда сейчас, как и любая другая, расколота, но мы постараемся избежать идеологически мотивированных оценок.

Кинчев и Ревякин вполне естественны в православной композиции «Восемь бесконечных» с вплетённым в ритм колокольным звоном. Но плакатной агитации здесь нет, песни не звучат прямолинейно. Так, к примеру, в «Царе» с участием того же ветерана Ревякина и молодого волка Бранимира, или в «Пора валить», спетой подпольным героем Висом Виталисом, можно расслышать и антипутинский мэсседж. Местами Прилепин срывается в шансон («Армеечка», «Капрал»), в то время как «220W» звучит отличным рутс-рок номером в духе Джона Фогерти, а электронная «Делай жёстче» захлёбывается брейкбитом. Но в основе разнообразного музыкального фундамента пластинки, где наезжают друг на друга, смешиваются (и не очень) русский рок, хип-хоп, электроника, остаётся тот же фанк-рок, что обычно играет «Элефанк». Вокал писателя можно не обсуждать (надеемся, он сам на этот счёт не питает иллюзий), но драйва и смысла Прилепин сообщает пластинке столько, что «Охотник» в целом выглядит интереснее многого из того, что делается в застойном омуте русского рока.

Андрей Смирнов

публицист [ «Завтра», 28.05.2015]

Всем свобода и ныне ты нашёл, что нашёл, —
У нас в каждой осине хранится твой кол.
Здесь всего слишком много, только ты слишком мал.
Если больше нет Бога — твой выход, шакал.

Любое проявление Захара Прилепина будет рассматриваться сквозь призму его активной общественной позиции. Не успел «Охотник» мало-мальски прозвучать, как либеральные цензоры обнаружили экстремизм в композиции «Пора валить!», которая сатирически обыгрывает двойственность одного популярного выражения — «пора валить тех, кто говорит „пора валить“». Что ж, провокация — вполне себе метод охотника, ловушка сработала. Аудитория явно подразумевается самая разнообразная: по возрасту, вкусам, взглядам. Думаю, и среди отъявленных критиков Прилепина найдутся те, кто примут какие-то номера с «Охотника», равно как и не все почитатели прилепинской прозы и публицистики войдут в резонанс с этими песнями.