Родник жемчужин: Персидско-таджикская классическая поэзия

О Хакани, ты сокровищ земных не ищи!
Вся эта жизнь, может быть, лишь неделя одна.
Золото – светлый твой день, серебро твое – ночь,
В них – все богатство и вся твоя скрыта казна.
И хоть колосья судьба высоко подняла,
Мало в колосьях ее налитого зерна.
Если ты беден и роскошью не окружен,
Щедрость ума твоего никому не нужна.
Эта земля – беспощадный и грозный палач,
Все, что рождает, сама истребляет она.
Плелся козленок за мальчиком, несшим изюм,
Знал ли козленок, что участь его решена?
Был он, как помните, мальчиком этим убит.
Из-за изюма была ему смерть суждена.

* * *

В сущности мира сего справедливости нет.
Истинной правды закон – не для смертного оп.
Горя не знает на этой земле человек,
Если он умер, – и тот, кто еще не рожден.
Беды как волны морские. Не ведает их
Тот, кто навеки от мира сего уведен.
Тот, кто из чаши столетия этого пил,
Знал ли, что влагой отравленной он упоен?
Может ли мир наш от бедствий тебя уберечь,
Если он вечными бурями сам возмущен!
Небо – грабитель, что роет под нами подкоп,
Не потому ли согнулся в дугу небосклон?
В этой юдоли покоя себе не ищи,
Сладостный мир на земле никому не суждеп.
Гану, тебе нанесенную, молча терпи,
Раненный миром от века бальзама лишен.
На одеяние синего неба[57]

взгляни – Смерти обитель сей мир и в печаль облачен.
О Хакани, обольщеньям земли не внемли!
Все здесь неверно, и здесь беззаконье – закон!

Рубайят

1

Моя любовь мне муки причиняет.
Она моим моленьям не внимает.
Источник всех моих мучений в том,
Что о любви моей она не знает.

2

Эта низость и злость клеветы и вражды
Тяжелее гонений и горше беды.
Тяжелее их – вечная с милой разлука,
А больнее всего – униженье нужды.

3

В чем держится душа моя живая?
Меня судьба терзает – ведьма злая.
И пища, что она готовит мне,
То несоленая, то соль сплошная.

4

Кравчий! Чашу мне не наливай дополна!
Не вернется увядшая жизни весна.
Мало, много ли ты мне нальешь – безразлично, –
Камень горя не сдвинешь потоком вина!

5

Дым горящих стенаний моих – небосвода одежды,
От бессонных мучений в ночах не смыкаю я вежды.
В туфлях жизни колючки бесстыдно мне ноги язвят,
И разбито о камень стекло моей хрупкой надежды.

6

Пусть беспомощным и одиноким, как я, не очутишься ты
  в пути!
Пусть ярма таких унижений и мук не придется тебе нести!
Я разлукой с возлюбленной изнурен, я на встречу надежды
  лишен.
Пусть никто не болеет сердцем, как я, на земле, где врача
не найти!

7

Если хочешь, чтоб имя стояло твое высоко,
Скромен будь, людям сердце свое открывай широко,
С бедняками дружи, собеседуй с простыми людьми,
И пойдет твоя добрая слава средь них далеко.

8